Опасное путешествие

— Надя, давайте во всем спокойно разберемся. В вас сейчас говорит женщина. А значит эмоции, а не рассудок. …Кстати, вон и телефон валяется! — вдруг воскликнул он и, нагнувшись, поднял лежащую на полу трубку. — Надо посмотреть по памяти, куда она звонила. — он открыл крышку и набрал на клавиатуре несколько цифр. — Так, стерта…

Затем Дмитрий Николаевич достал из пакета другие телефоны и стал просматривать списки сделанных с них звонков. Неожиданно его лицо удивленно вытянулось. Он вытащил из кармана куртки пачку визиток, нашел одну из них и, освещая фонарем, стал внимательно читать тесненные золотом надписи.

— Она звонила Махмуду! — вдруг прозвучал в тишине его взволнованный голос.

В вагоне повисло тревожное молчание.

— Откуда вы это знаете? — всхлипывая и размазывая кулаком слезы, Надя подошла к Федорову и взяла у него из рук визитку.

— Номера в телефоне и на визитке совпадают! — осветив визитку лучом фонарика, пояснил он.

— Ах ты тварь! — вспыхнувшие глаза Надежды впились в растерянное лицо Людмилы. Отшвырнув визитку в сторону, она бросилась к ней и руками судорожно вцепилась Людмиле в волосы. Вагон огласился истошным женским визгом. Не удержавшись на ногах, обе девушки упали на пол и, катаясь по нему, стали нещадно бить друг друга ладонями по лицу. Дмитрий Николаевич бросился их разнимать и только спустя минуту, смог оттащить бешено вырывающуюся Надежду в сторону.

— Я вас не предавала! — тяжело дыша, оправдывалась Людмила, вытирая с оцарапанного и испачканного грязью лица кровь.

— А кто?! — крикнула Надя, стараясь оторвать от себя руки Федорова. — Может, поэтому ты меня так в горы с Махмудом поехать уговаривала? Сука! Дрянь!

— Не знаю, но не я! И зачем мне было тогда уходить с вами с сеновала? И руки там я ему развязала, — показала Людмила на Федорова.

— А кому ты сейчас хотела позвонить? Разве не ему? — голос Нади дрожал от гнева.

Ничего, не ответив, Людмила отвернулась к стене и осторожно потрогала пальцами окровавленную ссадину на затылке.

— Ты, Надька, совсем рехнулась из-за этого костолома. — морщась от боли сказала она.

Лицо Надежды вспыхнуло.

— Не будешь к чужим мужикам до… Что тебе, баб мало? С ними развлекайся, если приспичило!

Вдалеке послышались гудки встречного поезда. Вика, все это время безмолвно стоявшая в углу вагона, вдруг тихо спросила:

— А что с ней теперь будет?

Надежда хотела ей что-то сказать, но Дмитрий Николаевич остановил ее взглядом.

— Предлагаю не торопить события и спокойно во всем разобраться, — рассудительно предложил он. — В этой истории пока много неясного. Если она действительно человек Махмуда, то нам ее лучше держать как заложницу. А дальше видно будет.

Его слова прервали громко застучавшие по стрелкам колеса вагона. Дмитрий Николаевич выглянул в окно.

— Подъезжаем к Линцу! Собирайтесь. Здесь попробуем перейти на легальное положение.

День шестой. Линц…

Затерявшись в большом и многолюдном городе, беглецы, наконец, решились дать знать о себе. Федоров из телефонного автомата позвонил в российское посольство в Вене и, коротко обрисовав создавшееся положение, не скрыл того, что против него и Смирновой австрийскими властями могут быть выдвинуты обвинения в двойном убийстве. К его удивлению, в посольстве, оказывается, уже знали о событиях в Эбенау, так как еще вчера получили запрос из управления криминальной полиции, в котором указывалось, что они оба объявлены в федеральный и международный розыск. Первый секретарь посольства, с которым сразу соединил Федорова дежурный, внимательно выслушав его, пообещал к вечеру прислать в Линц своего сотрудника и австрийского адвоката, а также поставить в известность полицию о том, где они в настоящий момент находятся.

Второй звонок Дмитрий Николаевич решил сделать Гонгадзе. Несмотря на ранний час, в Москве было только семь часов утра, тот ответил почти сразу.

— Где вы находитесь? Мне звонили из Вены и сказали, что вы уже три дня не выходите на связь, — зазвучал в трубке его взволнованный голос.

— К сожалению, у нас произошел форс-мажор, Вахтанг Тенгизович.

— Какой еще форс-мажор? — в голосе Гонгадзе промелькнуло удивление.

— На Смирнову было совершено нападение с целью взять ее в заложники, — Дмитрий Николаевич старался говорить спокойно и уверенно. — В дальнейшем планировалось шантажировать вас. Нападение мне удалось отбить, но у нападающей стороны по неизвестным мне причинам погибли два человека. Полиция склонна приписать их убийство мне и Смирновой. Около трупа нашли биту с ее отпечатками пальцев. Как я понимаю, это хорошо организованная провокация, направленная в первую очередь против вас. Все фотографии и отчет по этому делу я вышлю вам сегодня вечером по Интернету.

В трубке повисла напряженная тишина, затем Гонгадзе спросил.

— Вы были в полиции? Давали показания?

— Пока еще нет. На горнолыжном курорте, где все это произошло, полиция предвзято рассматривает это дело. Возможно, она связана, с похитителями. Я сейчас позвонил в посольство в Вене. К вечеру должны подъехать сотрудник посольства и адвокат и вступить в переговоры с представителями полиции.