Опасное семейство

— Он самый. Уделите мне буквально несколько минут а потом вы продолжите, можно?

— Ну, что поделаешь, — прямо-таки закряхтел старик, поднимаясь. — Ерофеич, ты тут без меня посиди маленько, сейчас вернусь. Дело-то, надо полагать, секретное, да?

— Угадали, — улыбнулся Поремский.

Они вышли в одну из комнат, где никого не было. Старик между тем говорил:

— Вот, решили письмо написать и послать самому президенту. Нет мочи больше терпеть беспредел бандитский. Так вы ко мне с чем?

— Вот, смотрите. — Поремский протянул Москаленко свое удостоверение следователя Генеральной прокуратуры.

— Господи! — Старик даже руками всплеснул. — Дождались наконец! Чего ж вы молчали? Это ж нам всем такая радость! И поддержка!

— Михаил Матвеевич, вчера прибыла большая бригада. Задания между нами распределены, у каждого своя четкая линия расследования. Мне приказано пройти по вашим следам, по всем фигурантам, которых вы посещали и с кем разговаривали еще в первый день. Я просил бы вас назвать мне все имена и адреса.

— Так чего ж вам-то пустую работу делать? Давайте и я с вами побегу. Скорей обернемся.

— Подождите бежать, — улыбнулся Поремский. — Мы с вами должны уточнить один вопрос. Вы ведь просто разговаривали с людьми, не больше?

— Ну да, я хотел знать, что произошло? Спросить, что они сами видели.

— И они охотно с вами беседовали?

— Скажете тоже! Только что к черту не посылали, да, видать, старости моей стеснялись.

— А мне все нужно будет говорить под протокол. Понимаете разницу? И потом ваше присутствие при допросах наверняка напомнит им, что они уже либо правду говорили, либо врали вам. Ну и сведения могут быть… соответствующими. Нет уж, лучше я сам. Да у вас и очередь там, внизу — на весь день и с хвостиком. Но я обещаю, если ваша помощь потребуется, немедленно извещу, а уж тогда вы не откажите в любезности.

— Да какой тут может быть отказ! Тогда вы присядьте, погодите чуток, я Ерофеича отпущу, и мы с вами займемся.

Минут десять спустя Поремский держал перед собой исписанный лист с фамилиями, именами и должностями тех лиц, с которыми успел побеседовать в то трагическое утро Михаил Матвеевич Москаленко, а также их домашними и служебными адресами и указаниями, как к ним проехать.

Кроме того, он вручил Поремскому два десятка листов собственных показаний, написанных убористым почерком. Это была, по сути, копия тех материалов, которые Москаленко по указанию подполковника Веселко уже передал вместе с заявлениями от семей остальных пострадавших в Правобережный отдел милиции, но где дело так с места и не сдвинулось. Никто не проверял заявления, не приходил в семьи пропавших людей за показаниями, ни о чем никого не расспрашивал, и, естественно, милиция никому ничего не сообщала. Становилось ясно, что расследование, даже не начавшись, замерло на мертвой точке.

В краевой прокуратуре сообщили, что раз нет факта преступления — не имеется никаких доказательств того, что люди были убиты или похищены, — то до выяснения обстоятельств возбуждать уголовное дело тоже никто не станет. И повторять операцию с заявлениями показалось и Москаленко, и всем остальным заинтересованным лицам делом бессмысленным. Тут, в городе, все преступники повязаны, надо понимать, одной веревочкой. Надежда оставалась на Москву.

Отпустив старика продолжать важную «общественную работу», Владимир углубился в чтение его материалов. И уже через короткое время имел не просто приблизительное, а довольно полное по-своему представление о происшедших здесь событиях. Москаленко подробно описывал свои беседы со свидетелями, переговоры в милиции и в тот день, когда бесследно пропали люди, и позже, после того, как толпа возмущенных родственников, в буквальном смысле штурмовала дачу зятя губернатора и нашла там доказательства преступления — следы, похожие на кровь, и стреляные гильзы. В милиции эти вещественные доказательства у них забрали, сказав, что отдадут на криминалистическую экспертизу, но на том все и заглохло. Ни экспертизы, ни вещдоков. Словом, картинка для Поремского окончательно прояснилась, и он понял, с чего надо начинать.

Уходя, Владимир попросил старика, чтобы тот о визите к нему следователя никому не рассказывал, а если ему срочно потребуется помощь, то следует обратиться напрямую к руководителям прибывшей из Москвы группы, государственному советнику юстиции Турецкому или генералу Грязнову, которые остановились в гостинице «Кубань». Но там тоже надо вести себя осторожно, потому что все прослушивается.

Очередь у подъезда заинтересованно уставилась на Владимира, но он поощрительно помахал всем ладонью и ушел. Точнее, попытался уйти, уже вышел из двора, когда услышал за спиной быстрые шаги, обернулся и увидел догоняющую его Светлану. И опять подивился тому, как она прекрасно сложена, как легко двигалась, какие у нее ну просто замечательные, полненькие такие, крепкие загорелые ножки.