Опасное влечение

— Франческа, не хочется вам это говорить, но вас одурачили. Мать Кеннеди жива и здорова, а вот о его отце я, честно говоря, ничего не знаю. Мэгги Кеннеди швея. Кстати, она честная, трудолюбивая женщина, у нее еще трое малышей, которых нужно прокормить. Живет она в доходном доме, недалеко от Десятой улицы. К сожалению, Джоэл не пошел по стопам матери.

— Иначе говоря, меня обвели вокруг пальца, — с досадой сказала Франческа.

Брэгг коротко засмеялся и добавил:

— Я уже дважды был у Мэгги в надежде найти Джоэла. По крайней мере понятно, почему она его не видела. Хотя он и так редко наведывается домой.

— Мне очень жаль, — сказала наконец Франческа.

— Вероятно, хоть теперь вы извлечете кое-какой урок?

— Полагаю, что да, — признала она.

Он улыбнулся.

Она ответила ему тем же.

Раздался стук, дверь приоткрылась, и Франческа увидела мясистое лицо и лысину какого-то человека.

— Хейнрич, что у тебя? — рявкнул Брэгг, подходя к нему.

— Не слишком хорошая новость. — Тот открыл дверь пошире и вошел. Он протянул Брэггу листок. — Вот мой отчет, комиссар.

Брэгг взял листок, пробежал его глазами и пошатнулся, словно от удара.

— Что там? — прошептала Франческа в страхе услышать ответ.

Брэгг словно не замечал ее.

— Ты уверен? — обратился он к Хейнричу. — Знаешь наверняка?

— Это моя работа — отличать живое от мертвого. Этот фрагмент уха взят у трупа, который пролежал почти сутки. Извините, сэр.

Франческа без сил опустилась в кресло.

Глава 8

Хейнрич и Брэгг вышли из кабинета, чтобы поговорить с глазу на глаз. Франческа почувствовала, что ее бьет озноб.

Джонни Бартон мертв!

Брэгг вернулся в кабинет. Похоже, он не замечал ее присутствия. Франческа с трудом поднялась, опираясь на спинку стула.

В минуту Брэгг словно постарел на десяток лет. Морщинки под его глазами и вокруг рта стали глубже и заметнее. Насупившись, он подошел к письменному столу. Было очевидно, что он потрясен.

Франческа положила руку ему на спину.

— Это не ваша вина! — воскликнула она.

Брэгг, вздрогнув, посмотрел ей в глаза. Он явно забыл о се присутствии.

— Если он мертв, это моя вина, — ровным тоном заявил он.

Франческа хотела было возразить, но вместо этого выдохнула:

— Если?

Он отодвинулся, и ее рука скользнула вниз. Почувствовав неловкость, она скрестила руки на груди. Означает ли это, что он ее оттолкнул?

— Если он мертв. А Хейнрич сказал…

— Я слышал, что сказал Хейнрич, — оборвал ее Брэгг холодно, даже резко. — Но в этом городе полным-полно трупов, в том числе и детских.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Она ахнула:

— Вы думаете, что Джонни, возможно, жив? Что это ухо другого ребенка?

— Такая вероятность существует. — Комиссар быстро отошел от стола и сел в кресло.

Но насколько велика эта вероятность? Не тешит ли себя комиссар полиции несбыточными надеждами?

— Ну а если допустить, что ухо все же принадлежит Джонни? — сказала она.

Брэгг смотрел в окно, но теперь повернулся в кресле и встретился с ее взглядом.

— В этом случае преступник явно сумасшедший, но к тому же отличается особой жестокостью, желая заставить Бартонов мучиться и страдать. Я права?

На висках Брэгга пульсировала жилка.

— Продолжайте, — мрачно сказал он.

Франческа почувствовала себя неловко.

— А если ухо принадлежит другому мертвому ребенку, значит, этот сумасшедший хочет, чтобы мальчик остался жив.

Эта последняя мысль взволновала ее. В конце концов, оставалась надежда!

— В любом случае мы имеем дело с сумасшедшим. Он или безумный убийца, или просто безумец. — Брэгг встал. — Сожалею, что вам довелось узнать о последнем повороте в развитии событий. При любых обстоятельствах храните молчание. Я говорю ясно?

— Никому не скажу ни слова, — запинаясь, пробормотала она.

— Что вы уже успели рассказать? — резко спросил Брэгг. Не следует забывать, что он удивительно проницателен.

— Мне пришлось рассказать матери о третьем письме, — вынуждена была признаться Франческа.

Он поморщился:

— Лучше бы вы этого не делали.

— Она никому не скажет! — воскликнула Франческа.

— Пожалуйста, убедите ее молчать. Вы себе не представляете, мисс Кахилл, на что способны репортеры. Каким-то образом они умудряются выведывать подробности, которые им не следует знать. Я не хочу, чтобы о деталях этого дела писали все газеты города на первых полосах. Это наверняка подвигнет маньяка на другие крайности и затруднит его поиски.

Франческа подумала о Керланде, ждущем ее внизу, чтобы засыпать новыми вопросами.

— Я поговорю с мамой, как только вернусь домой.

— Благодарю вас. А сейчас прошу меня извинить.

Ей нужно было уходить. И все же она спросила:

— Вы расскажете об этом Бартонам?

Он спокойно посмотрел на нее.

— Позвольте мне открыть вам один секрет. Я потратил на его разгадку двадцать восемь лет своей жизни.

Франческа кивнула.

— Слова легко срываются с языка. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Я поняла, — сказала Франческа, встретив его взгляд.

— До свидания. — Уже в дверях он позвал: — Мерфи! Хикки! Ньюмен!

Он не заметил, как девушка вышла.