Опасное желание: Узнать свою судьбу (полный сборник)

– Я тебе обязана всем: жизнью, положением в обществе, состоянием, – Нонна прислушалась к еле слышному бормотанию матери. – Ты замечательный и столько всего сделал для меня. Я тебе признательна и благодарна всем сердцем. Я люблю тебя, но ты же знаешь, что я истинная нимфа, а мы можем родить только лишь от того, кого по-настоящему полюбим.

– Ты сломала мне жизнь, – раздался гневный шёпот Злата, отчим охрип от ора. – Я больше не могу быть ни с кем после тебя. Я полюбил тебя так сильно! – удар кулака об стену. – Когда я закрываю глаза, я вижу только тебя. Я даже на сторону за все эти годы ни разу не пошёл, потому что не могу ни с кем, кроме тебя, Виола. У меня могли бы быть наследники от любовниц, но у меня за все эти годы не было даже ни одной другой женщины! Ты вытеснила всех, ты и только ты в моём сердце и мыслях… А ты даже полюбить меня не смогла, – последнее было сказано совсем тихо.

Дальше послышалось шуршание одежды, какие-то не то всхлипы, не то вздохи, треск материи, шорох, как будто борются два человека, а затем громкий звон разбивающейся стеклянной тары.

– Не трогай меня! Мне не нужны твои подачки, – Злат выбежал из соседней комнаты как ошпаренный и столкнулся с Нонной.

Девушка с ужасом смотрела на огромного отчима. Златан служил королевским нюхачом, и благодаря своему дару, он, как и Виола, выглядел существенно младше своих лет. Привыкший упражняться с мечом, чтобы успокоить свои нервы, Злат за последние годы стал ещё мощнее, мышцы бугрились на его руках даже тогда, когда он держал их расслабленными. Рубашка с коротким рукавом плотно прилегала к накачанной груди. Золотисто-медовые волосы Злата были всклочены, а от ярко синих глаз осталась тонкая радужка, так сильно взбешён был мужчина. Когда он столкнулся в дверях с Нонной, лицо его было красным, а ноздри раздувались, как у лошади после галопа.

Нонна бессознательно сделала несколько шагов назад. Она панически боялась отчима в таком состоянии.

– Ты! Ты! – Злат был удивлён, что в доме есть ещё кто-то. В первую секунду он не узнал Нонну, так сильно был затуманен его разом. – Как же ты похожа на свою мать! – с горечью сплюнул он.

Внешне Нонна действительно была копией Виолы. Слегка отличалась лишь форма носа и ушей, постороннему человеку надо было присматриваться к матери и дочери, чтобы заметить эту разницу. А вот характеры у нимф отличались сильнее, чем природа северной Норингии и жаркие Варварские пустоши.

– Да будь проклята ваша кровь истинных нимф. Это не дар, это проклятие! – и с этими словами он выбежал из дома.

Нонна долго стояла, глядя ему в след. Затем повернула ручку двери и зашла в гостиную. Здесь была перевёрнута и разорвана в клочья мебель, на которой Злат выражал свою ярость. На стенах в нескольких местах красовались выбоины и трещины. Что ни говори, а отчим был очень сильным мужчиной. Нонна невольно восхитилась его силе. «Это ж какой должен быть удар, чтобы по стене пошла трещина?» – промелькнуло в голове. Часть световых искр осыпалась с потолка и песчаной россыпью валялась по полу.

Плачущая Виола сидела на дне перевёрнутого кресла, а её белоснежные волосы закрывали всю хрупкую фигурку.

– Мама? – Нонна сделала несколько шагов к ней, под туфлями захрустели осколки разбитой вазы.

Виола мельком вскинула голову, а затем стала протирать ладонями опухшие от слёз глаза. Получалось плохо.

В голове Нонны крутилось множество вопросов, она интуитивно чувствовала, что сейчас именно тот момент, когда Виолетта ответит на них. Ещё в подростковом возрасте Виола объяснила Нонне, что та, как и она сама, является истинно рождённой нимфой. А это означает повышенное внимание противоположенного пола и Голод. В тот год Нонне поступило множество подарков и предложений руки и сердца от друзей Златана, а также от случайных греттов и мисье. Отчасти потому, чтобы скрыть дочь от ненужных глаз, слухов и пересудов, отчасти потому что Виолетта после работы в Квартале Нимф больше всего хотела спокойной жизни, они переехали в это удалённое от Алишера поместье.

Уже тогда между Златаном и Виолеттой наметился разлад в отношениях, но ещё не доходило до скандалов. В то время отчим жил с ними в этом поместье. Но после каждой ссоры у него неожиданно образовывались важные дела на работе, и он уезжал. Вначале на неделю, потом на две, а затем стал появляться лишь раз в несколько месяцев в поместье. Несколько лет назад ссора между родителями переросла в настоящий скандал, и тогда Нонна впервые услышала, что Виола, оказывается, истинная нимфа. Вот тогда ей впервые стали понятны все претензии Злата.

Нонна села на перевёрнутое дно кресла рядом с матерью, которая выглядела скорее как старшая сестра, и молча прислонилась к ней. Виолетта уже перестала всхлипывать. Она также молча обняла дочь.

Нонна думала о том, что Злат прав. «Быть истинной нимфой – настоящее проклятие. Отчим сошёл с ума от любви из-за этой магии, ведь он столько лет жил с Виолеттой под одной крышей. Сейчас он по-настоящему несчастлив, да и мать тоже не выглядит счастливой. Но разве можно полюбить насильно?»