Опасность в бриллиантах

Он схватил Дафну за руку и дернул к себе. Она буквально пролетела по воздуху и приземлилась ему на колени, в кресло, куда он успел сесть.

Каслфорд начал целовать ее. Она испуганно упёрлась руками ему в грудь и запрокинула голову.

— Что… мы же только что договорились, что вы не будете…

— Полностью соблазнять вас. Но я не говорил, что не буду делать этого вообще. Уж наверное, вы с капитаном Джойсом время от времени наслаждались друг другом без проникновения.

Дафна вскинула на него глаза.

— Нет? О! Ну, вы уже знаете, что можете таким образом достичь высот удовольствия, только на этот раз мы сделаем его обоюдным. Кроме того, вы пообещали мне, что я смогу увидеть вас в этих бриллиантах и больше ни в чем. — Он протянул ей коробочку, продолжая другой рукой удерживать Дафну на месте. — Наденьте их.

Дафна коробочку не взяла.

— Я ничего не обещала. Это вы обещали.

— И я всегда держу слово. Наденьте их.

Дафна совершенно не собиралась показываться ему в одних бриллиантах и больше ни в чем, поэтому заерзала, пытаясь высвободиться.

— Если вы думаете, что я настолько дура, чтобы поверить: я сниму одежду, а вы с уважением отнесетесь к моему нежеланию… ну, нежеланию… то вы сумасшедший. — Она оттолкнула обнимавшую ее руку. — Вы слишком высоко себя оцениваете. Пора вам взять несколько уроков джентльменского поведения.

— Я только что услышал упрек. До чего удобно вы себя ведете! — Каслфорд поставил коробочку и прильнул к губам Дафны.

Она еще немного подергалась, пытаясь сопротивляться, но поняла, что эго очень трудно, если твоя более слабая часть помнит все те восхитительные ощущения. Ум продолжал бранить и Каслфорда, и себя, но тело постыдно взбунтовалось и почти моментально отказалось от борьбы.

Наслаждение оказалось чересчур соблазнительным. Это была последняя ясная мысль Дафны, скорее оправдание, чем довод в пользу сдержанности. Трепет быстро завладел ею. Казалось, что пережитое на барке сделало ее более чувствительной и менее способной отказывать себе.

Все происходило гораздо быстрее. Тело быстро запылало. Руки Каслфорда с самого начала ласкали Дафну, возбуждали ее и ослабляли волю.

Жар и возбуждение охватывали Дафну, а здравомыслие покидало ее. Она, цепляясь остатками сознания за их разговор и обещание Каслфорда сдерживаться, позволила себе погрузиться в вихрь ощущений и уплыть к восхитительной свободе.

Да, прошептала она самой себе, когда губы Каслфорда обожгли ее шею и грудь. Да, когда его рука, вызывая дрожь восторга, погладила ее бедра, талию и грудь. Его пальцы потерли соски сквозь ткань платья, и Дафну окутал чувственный туман. То самое особое напряжение заполнило ее и усиливалось с каждым порочным движением его пальцев на ее груди. Скоро она поняла, что ее охватывает отчаяние, но потребовалось некоторое время, чтобы Дафна сообразила: поцелуи прекратились.

Она поморгала, открыла глаза и увидела, что Каслфорд наблюдает за ней не торжествующе, без отчаяния, скорее с любопытством. В миг прояснения она вспомнила, что его любопытство бывает весьма опасным, а еще — что сегодня она пришла сюда с твердым намерением воспрепятствовать ему.

Каслфорд уткнулся носом Дафне в шею.

— Не слишком-то многому он вас научил, правда?

Потребовалось героическое усилие, чтобы отогнать туман и понять, о чем он спрашивает. Каслфорд продолжал ласкать ее, поэтому потребовалось еще больше времени, чтобы сообразить, почему он об этом спросил, да еще в такой момент.

Каслфорд поцеловал ее и сделал что-то такое языком и губами, что показалось Дафне приглашением. И тогда она поняла. Ощущая себя безнадежно развратной, радуясь, что его испытующий взгляд относился к такой простой вещи, Дафна попыталась поцеловать его так же, как он целовал ее.

Нет, ее научили немногому, но в последующие несколько минут она получила первый урок — как выражать свою страсть обоюдно. Она стала активно разжигать этот рискованный огонь, у нее закружилась голова от осознания своей власти, а собственная дерзость потрясла ее. Она даже осмелилась поцеловать Каслфорда в шею и робко скользнуть рукой под его жилет.

Вот он движется в текучей невесомости, несет ее на то султанское ложе и кладет на шелковые подушки. Снимая галстук, жилет и рубашку, он не отрывает от нее взгляда. Дафна закрывает глаза, потому что то, как он на нее смотрит, немного пугает ее.

«Ты дура, что доверяешь ему. Ты же знаешь, он не остановится. И более порядочные мужчины не остановились бы, а он гордится своей греховностью».

Какой бы силой ни обладал этот внутренний голос, в следующий миг она его уже не слышала. Каслфорд присоединился к ней на шезлонге и подчинил ее себе одним искусным поцелуем и разрушительной лаской.

Он обнял Дафну так, что ей не оставалось ничего другого, как обнять его в ответ. Его тепло окружило ее, окутало, а ощущение под ладонями его кожи, его твердых плеч и спины словно загипнотизировало ее. Она ласкала его, подчиняясь инстинкту, и напряжение и жар лишь усиливались.

Каслфорд отпустил ее. Повернул. Платье сделалось свободным, и корсет тоже. Ткань соскользнула с плеч, и груди обнажились.