Опасности и правда

Александр наклонился и выдвинул из-под сиденья рюкзак, которого я раньше не заметила, поглощенная своими подозрениями. Почему-то я ожидала, что он достанет из рюкзака кучу веревок, чтобы связать меня, но в рюкзаке оказалась всего лишь одежда.

– То видео, которое ты показала, развязало множество узлов, – пояснил он, бросая мне толстовку. – А то, что решила не показывать, помогло нам избежать кучи неприятностей. Это наш способ отблагодарить тебя за то, что ты не опубликовала то видео, где мы сделали… ты знаешь что.

Иными словами, за то, что не отправила их в тюрьму.

Я взяла спортивные штаны – кажется, Адрика. Вся его одежда была темной и в спортивном стиле, но, несомненно, все лучше, чем больничный халат.

– Мы очень благодарны тебе за то, что ты сделала, – сказал Адрик.

Я заметила, что он на меня смотрит, но в эту минуту меня больше интересовало, как надеть штаны, не снимая халата. Я стеснялась, как девочка-подросток, строго воспитанная родителями.

– Вы благодарите меня за то, что я предала гласности ваши семейные тайны? – ошеломленно спросила я.

– Нет, не за это, – с глубокой горечью ответил Эган, глядя в зеркало заднего вида. – Ты устроила кавардак, все наши банковские счета заблокированы, мы стали притчей во языцех, нас поливают в соцсетях, но мы хотя бы не попали в тюрьму, Эдриена обвинили в растлении несовершеннолетней, а Ригана допрашивает полиция, подозревая в причастности к твоей аварии, поскольку ты его разоблачила. Только за одно это тебе стоило помочь.

– Это справедливо, – сказал Александр. – Наше наказание за то, что мы сделали с твоим братом.

Да уж… Удивительно. В это тоже было довольно трудно (хотя на самом деле очень трудно) поверить, но мы сидели в машине, и они могли выбросить меня, где им заблагорассудится, так что не стоило торопиться их благодарить. Все это смотрелось слишком странно.

Я не сняла халат, только натянула сверху толстовку. Я уже начинала мерзнуть.

– Сколько времени я пробыла в больнице?

Хотя мне казалось, будто все случилось за считаные секунды, у меня возникло подозрение, что я провела в больнице не один день.

– Девять дней, – ответил Адрик. Голос его звучал совсем тихо и весьма не сердито. – Я навещал тебя несколько раз.

На миг я буквально онемела. Что-то словно перевернулось во мне, и я ожесточилась. Я теперь ощущала все по-другому. Больше не хотела того, чего хотела раньше. И он больше меня так не волновал.

Эган с переднего сиденья повернулся к Адрику.

– Тебе хорошо – когда ты возле нее сидел, она спокойно спала, а вот когда дежурил я, она гнусно ругалась.

Я посмотрела на Александра, чтобы он подтвердил, правда это или нет, и он кивнул, подавив смешок.

– Мы все трое ухаживали за тобой, – признался он, пожимая плечами. – Мы не оставляли тебя одну.

– Но вы же должны меня ненавидеть, – возразила я, вконец сбитая с толку, почему они не ненавидят меня до смерти.

– Я же сказал, что мы не безжалостные убийцы, какими ты нас считала, – начал раздраженно оправдываться Эган. – А всего лишь сукины дети, хотя и весьма привлекательные. И советую тебе одеться поудобнее, потому что нам предстоит четыре часа езды.

Я хотела спросить, где именно мы находимся, но и вправду не слишком хорошо себя чувствовала. Даже говорить мне было трудно: каждое слово отдавалось болью в голове и в ушах, как будто собственный голос был мне невыносим. В лучшем случае у меня контузия или что-то в этом роде. А потому я откинула голову назад и закрыла глаза. Очевидно, я уснула. Просто провалилась в сон, и никакие колдобины на шоссе его не тревожили. Проснувшись, я с трудом разлепила веки.

Тело по-прежнему болело, но я отметила, что сиденье не такое уж и плохое.

Оно было неплохим, потому что оказалось не сиденьем.

Я снова почти ничего не видела, но вдруг поняла, что лежу на груди у Адрика. Он выгнулся так, чтобы устроить для меня что-то вроде кровати, обвив меня рукой и прижимая к себе.

Я посмотрела на него, тут же оценила ситуацию и резко отпрянула, словно его грудь была худшим на свете местом для отдыха. Я так поспешно вскочила, что не удержалась на ногах и приземлилась на переднее сиденье. В первый миг я не почувствовала боли, но стоило мне сесть, как у меня скрутило судорогой все мышцы.

– Что ты делаешь? – сердито выкрикнула я.

Адрик посмотрел на меня. Хорошо бы мне никогда не видеть этого взгляда, нежного и обреченного, как когда мы встретились тогда в здании.

– Ты уснула и чуть не упала, а я тебя поддержал…

– Больше этого не делай, – резко перебила я.

Он поднял руки вверх, уступая.

Внезапно я обнаружила, что Александра нет, да и вообще в машине никого, кроме нас, потому что Эган с водительского сиденья тоже куда-то исчез.

– Что происходит? Где мы? – в тревоге спросила я, готовясь к обороне.

– Эган и Александр пошли кое-чего купить, – ответил он.

– Куда пошли?

– В магазин на заправке.