Опасности и правда

– Александр сказал тебе осуществить свой план, и ты это сделала, – не к месту вспомнил он. – Ты поверила ему, потому что готова была поверить кому угодно, хоть таракану, только не мне. И даже после узнав, что не я один принимал участие в убийстве твоего брата, хотела уничтожить именно меня. – Он покачал головой и раздраженно фыркнул. – А значит, я был самым неподходящим человеком, чтобы показать тебе эти записи.

Я непонимающе посмотрела на него, как будто все мои мысли и действия вдруг потеряли смысл.

– В таком случае почему ты не заставил меня изменить свое мнение? – резко ответила я. – Почему не дал мне понять, что ты не такой, каким я тебя считала?

На лице Эгана было написано: «Ведь это очевидно!». В следующую секунду он откровенно рассмеялся над моей недогадливостью.

– Но ведь именно это тебя и мотивировало, разве нет? – ответил он, как будто это проще простого. – Ты ненавидишь меня, мечтаешь покончить со мной, терпишь все мои нападки и следуешь к своей цели. В конце концов, мне и нужно было, чтобы ты достигла своей цели, а вовсе не подружиться с тобой.

Это было логично, если проанализировать мои цели, но авария, видео и многое другое изменили перспективу. Я пришла в гостиную не для спора, а чтобы признать свои ошибки и постараться понять его точку зрения.

Сейчас, конечно, было уже поздно все пересматривать, но это отчасти история всех совершенных мною ошибок и многократных провалов. Ну что ж, я наконец-то перестала быть такой идиоткой.

Я попыталась объяснить:

– Вся моя ненависть была сосредоточена на тебе, потому что я думала…

– Вот именно, потому что ты думала, – особо подчеркнул он это слово. – Думала, знала, строила теории. – В его словах прозвучали легкая горечь, насмешка и ирония. – Но ты никогда не спрашивала, не пыталась ничего выяснить, ни разу не додумалась просто прийти ко мне и сказать прямо, что ты сестра Хенрика.

Ответ на это всегда был для меня ясен.

– Я думала, что, если тебе скажу, ты меня просто убьешь, – пояснила я со всей очевидностью. – Убьешь уже только за то, что я знаю: он не погиб, упав с крыши, как все считали.

Эган хмыкнул. Затем слез с подоконника, допил одним глотком остатки жидкости в стакане и слегка покривил губы, смакуя вкус. Затем снова взял бутылку, чтобы налить себе еще. На его лице появилась широкая странная улыбка, которая не выглядела ни веселой, ни счастливой.

– Ты хочешь знать, что сделал бы я, тот негодяй, которого ты себе придумала? – спросил он, щедро плеснув в стакан.

Эган Кэш ждал моего ответа. Конечно, он хотел его знать, любопытство не давало ему покоя.

– Да, конечно, – подтвердила я.

Наполнив стакан до половины, он поставил бутылку на место. Потом, взяв в руки стакан, с минуту раздумывал. Его глаза игриво блестели от выпитого, но в них угадывался характерный зловещий отсвет, от которого ему никогда не избавиться, как бы ни хотелось.

– Я бы смирился с этим, как смирился с тем, что ты опубликуешь видео с избиением, – искренне признался он. – Я не тронул бы и волоска у тебя на голове, не попытался бы тебя убить, не сделал бы ничего такого, что пытались сделать со мной только потому, что я узнал кое-что, чего не должен знать, или потому, что я не сын своего отца.

Он посмотрел на меня с таким видом, словно хотел сказать: «Вот видишь? Ты ведь этого не ждала, правда?» Я чувствовала, что мне нужно объясниться.

– Я тоже не такая плохая, как тебе казалось, – ответила в свою защиту. – Я только оборонялась и отбивала твои атаки. Мы оба ошиблись, потому что не знали друг друга. Вполне естественно, что мы друг другу не доверяли. Быть может, если бы мы откровенно поговорили с самого начала, как сейчас, все было бы иначе?

Эган пожал плечами, притворяясь непонимающим.

– Но ведь ты не пришла ко мне, чтобы спокойно поговорить? Так что мы этого уже никогда не узнаем.

Я усмехнулась. И правда, никогда не узнаем. Мы лишь знали, что все случилось именно так, и если один из нас сделает неверный шаг, мы можем снова разругаться.

– Иногда я тебя не понимаю, Эган, – немного нервно призналась я.

– Так скажи, что тебе непонятно, – ответил он.

Он принялся расхаживать по гостиной, энергично вещая и выделяя главные фразы, как умел только он:

– Да, я обезумел от ярости и безжалостно избивал Хенрика. И да, я спрятал видео. Да, я натворил много гадостей, жестокостей и прочих гнусных дел. Да, я дерьмо, которое ты хотела продемонстрировать всему Тагусу. Я – все то, чем ты меня считала, но не жалею, что воспользовался возможностью потопить Эдриена и Ригана, потому что они убили бы нас всех не задумываясь.

Эган остановился прямо передо мной, слегка прищурился и чуть приподнял правый уголок губ, демонстрируя гордость, раздражение и уверенность в себе, причем в равной степени.

– Ты должна понять, я делал все возможное, чтобы твой план сработал и помог нам спастись, – пояснил он неторопливо и спокойно, – и мне плевать, даже если ты возненавидишь меня на всю жизнь, потому что я не собираюсь тебя ненавидеть.

Мы ненадолго замолчали.