Опасности и правда

Мой разум лихорадочно прокручивал все пережитое: его слова и что они значат…

Еще дрожащими пальцами я поспешно расстегнула ремень, после чего пулей бросилась в туалет. Пинком распахнув дверь, я нагнулась над унитазом.

Меня вырвало.

Просто вывернуло наизнанку. Такое впечатление, будто у меня вываливались глаза и все органы, но я лишь извергла из себя все, что было в желудке. Во мне как будто отключился какой-то механизм, отвечающий за равновесие и координацию. Пришлось хвататься за стены идиотского сортира, чтобы не упасть.

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

Почему Эган отдал мне такую важную вещь, как эти записи? Почему Эган Кэш дал мне нечто такое, что могло разрушить его жизнь? Ответ был очевиден: потому что он в любом случае оставался в выигрыше.

Он меня использовал. Я пыталась понять, что чувствую по этому поводу.

Ярость? Нет. Печаль? Тоже нет. Бешенство? Вот уж точно нет. Заинтересованность? Пожалуй, да. Любопытство и интерес? Пожалуй, даже слишком, прямо-таки в избытке. А еще необходимость задать ему кое-какие вопросы. Необходимость все выяснить.

Слегка очухавшись, я вернулась. Добралась до сиденья, хватаясь за все подряд. Эган по-прежнему сидел в кресле и смотрел в иллюминатор, опершись о подлокотник и подперев подбородок большим и указательным пальцами, очень серьезный и напряженный. Возможно, он уже жалел, что все мне выложил.

В воздухе витало что-то странное.

– Тебе Александр сказал или ты сам догадался? – спросила я.

Он покачал головой и сжал губы, словно боясь проговориться. И промолчал.

Но теперь нам уж точно придется поговорить.

– Эган, что еще ты скрываешь? – упрекнула его я. – Ты патологический врун?

Ну, положим, это была неправда, потому что перед лицом смерти он явно раскаялся в содеянном и признался.

Но… Эган раскаивается? Если это правда, то она стоит целого состояния.

– В моих словах не было ни капли правды, – попытался отговориться он.

– А я думаю, единственный раз в жизни ты сказал правду, – парировала я.

Он попытался что-то возразить, убедить меня, что я ошибаюсь.

– Джуд…

– Да говори уже! – раздраженно выкрикнула я.

– Все уже кончилось! – воскликнул он, как подросток, упорно не желающий говорить о найденном в его комнате белом порошке.

Меня слегка разозлило его глупое поведение.

– Это по твоей вине я здесь оказалась, – гневно отчеканила я. – Ты просто обязан сказать мне правду.

Эган сжал челюсти, стараясь не смотреть на меня. Он облажался и знал это, но не понимал, что теперь делать. Было у меня легкое подозрение – Кэш не хочет говорить правду, потому что никогда не собирался ее открывать, и его искренность меня удивила. Эган собирался до конца хранить тайну и даже не похвастаться своими великими достижениями? Или он не считал это великими достижениями?

Я сверлила его взглядом, пока ему не осталось ничего другого, как сдаться.

– Я постарался изо всех сил, чтобы в конце концов все произошло по-твоему, – ответил он, глядя в пустоту прозрачными глазами. – Я решил это скрыть, потому что… – Мгновение он колебался, но потом все же признался с тяжелым вздохом: – Ты могла помочь мне покончить с Эдриеном.

– Итак, ты решил, что я смогу сделать то, чего ты делать не хочешь, – поправила я.

– Вот именно, – прошептал он.

Сначала мне хотелось его задушить, но потом я решила, что это слишком милосердно. Затем подумала, не выбросить ли его из самолета, но тоже как-то… У меня голова шла кругом, я еще не пришла в себя от страха, а он не понимал, как я могла ничего не заметить.

– И с каких пор ты это замыслил? – спросила я.

Эган вздохнул с таким видом, словно подумал: «Ну почему я не промолчал?».

– Не с самого начала, – начал он. – Когда ты приехала, ты мне показалась опасной, и я выбрал тебя своей девушкой, чтобы следить за тобой. Я был груб, потому что хотел, чтобы ты сама от меня отвязалась, но ты все терпела и терпела. Это возбудило во мне стойкие подозрения, что ты что-то затеваешь против меня, но стопроцентной уверенности не было. Через несколько недель я узнал, что ты Айви, и после долгих размышлений понял: хотя твоя цель – навредить мне в одном отношении, ты поможешь мне в другом. Между прочим, это я присылал тебе анонимные сообщения. Я хотел, чтобы ты обо всем узнала. И ускорила события.

Так вот кто был тот незнакомец…

Я ошеломленно смотрела на него. Он опустил взгляд, словно пытался привести в порядок мысли.

Что я могла сказать об услышанном? «Ты меня использовал?» Признаюсь, в глубине души мне хотелось кричать, ругаться, беситься, но… какой в этом сейчас смысл? Какой смысл злиться, оскорблять его и наживать себе геморрой?

– Я не должен был тебе этого говорить, – добавил он в ответ на мое молчание; казалось, он злился на самого себя. – Я не собирался этого делать. Каковы бы ни были последствия, я не должен был допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Я должен был придумать, где тебя спрятать, как вывезти из Тагуса, что тебе сказать…