Опасности и правда

Потом мы взяли в баре бутылку спиртного и надрались. Затем вместе вышли и направились ко мне домой. С этой минуты я все помню смутно, но все же помню, потому что в ту ночь произошло нечто важное. Мы пришли ко мне и целовались в гостиной, где Эган почему-то пытался меня поцеловать. Да, я вспомнила об этом, но тут же отогнала эти мысли, не чувствуя ни малейших угрызений совести. Подумала я и об Адрике, и тоже отогнала мысли о нем, задвинув их в самый дальний угол памяти.

Клянусь, я считала, что поступаю правильно.

Клянусь, я считала, что, переспав с Кори, обрету свободу и совершенно исцелюсь.

Клянусь, я даже думала, что хорошо будет поехать вместе в большой город.

Клянусь, я решила, что мое фатальное невезение наконец-то закончилось.

И каково же было мое удивление, когда на следующий день я проснулась в своей постели…

…и обнаружила, что Кори украл все деньги, которые я скопила на отъезд из деревни.

28 И одна Идеальная лгунья

Согласна, эта история могла закончиться такими словами: «И вот эта несчастная, жалкая, тощая, но злобная девица осталась без денег и возможности выбраться с острова. Теперь она не могла сбежать. Остаток дней она провела на острове в мечтах, воспоминаниях и раскаянии. В последние минуты жизни она пыталась что-то сказать, но, прежде чем успела произнести хоть слово, смерть настигла ее, лишив возможности устроить спектакль».

И да, мне страшно не повезло, но, по крайней мере, ничего по-настоящему ужасного не случилось. Страшное случилось потом, уже после истории с Кори; тогда у меня от злости чуть печенка не лопнула, но я просто не знала, что делать.

Привет, карма, в который раз ты меня караешь!

Таким образом… план бегства позорно провалился. Денег у меня не было. Кори выгреб все и тем же утром улетел с острова. И вот, поверив, что готова начать все сначала, я снова рухнула в колодец уныния. Я больше никого не ненавидела (за исключением этого гада Кори) и не хотела никому мстить (за исключением гада Кори), но чувствовала себя так же паршиво, как в ту минуту, когда Эган оставил меня здесь одну. Жизнь снова стала пыткой.

Мне пришлось вернуться в чертов магазин. Честно говоря, я бы предпочла помочиться прямо на пол, чем снова войти в это место, но у меня не было еды, а мне совсем не хотелось умирать с голоду.

Едва я переступила порог, как продавец посмотрел на меня, злобно и тупо ухмыльнувшись, словно хотел сказать: «Я знал, что ты вернешься». Я отвернулась и попросила каких-то продуктов, бутылку рома и три пачки сигарет. Он пробил мне все это с раздражающей медлительностью.

В эту минуту в кошмарном магазине мне вдруг показалось, что придется провести здесь всю жизнь, и мне захотелось умереть. Хотя это было несправедливо, ведь я изменилась, стала более зрелой, более понимающей, научилась видеть в происходящем как можно больше хорошего и злилась, что никто этого не заметит, единственное, что мне остается – умереть в одиночестве, тоскующей, печальной и никому не нужной.

Ну что ж, больше мне ничего не оставалось.

Я обреченно забрала покупки. Признаюсь, мне хотелось броситься в реку и утопиться, как дети Плакальщицы (если вы не знаете эту легенду, поищите в интернете, хотя предупреждаю, она страшная), но у меня еще оставались силы, и я решила, что топиться глупо.

Я вышла из магазина, как побитая собака с поджатым хвостом. Я шла, представляя, как расправлюсь с мерзавцем Кори.

Внезапно чья-то тень молча скользнула мне за спину, и мне на голову накинули темный мешок. От неожиданности я выронила покупки. Я не понимала, что происходит, и попыталась сбросить мешок с головы, но кто-то тут же схватил меня обеими руками за шею. Я чуть не задохнулась; все во мне кричало: «Опасность!»

Я включила режим «Защищайся как бешеная» и попыталась сорвать с головы мешок, яростно обороняясь, но похитители тоже были не дураки; я поняла это в тот миг, когда второй тип, достаточно сильный, схватил меня за руки, заломил их за спину и надел наручники.

Хотя это повергло меня в еще больший ужас, я не сдалась. Вдохнула немного воздуха сквозь узенькую щель между краем мешка и шеей и принялась вопить, кричать и возмущаться, требуя ответа, какого черта меня похитили и что со мной теперь намерены делать.

Конечно, никто не ответил. Единственным ответом был сильный толчок в сторону тропинки. Я попыталась бежать, но кто-то ухватил меня за плечо и рванул на себя.

– Или ты пойдешь сама, или мы огреем тебя по башке! – приказал чей-то голос, грубый, злобный и незнакомый.

В панике я поняла, что никогда в жизни не слышала этого голоса. И тогда разум велел мне подчиниться, потому что:

а) быть может, тогда я лучше сумею оценить свои возможности;

б) я не такая дура, чтобы рисковать быть избитой в весьма опасной ситуации.