Опасности прекрасный лик

— Ваша идея заинтересовала меня, — сказал Дом после некоторого раздумья. — Но мы сильно обожглись с нашим последним проектом. Чтобы этим заинтересовались еще и продюсеры, придется выдержать трудный бой.

— Я уже говорила с Трентом. Он посоветовал мне бросить все это дело.

Дом рассеянно кивнул.

— У вас есть какое-нибудь конкретное предложение уже в сформулированном виде?

— Да.

— Пришлите его мне. Я посмотрю, как все это выглядит на бумаге. — Он с сожалением посмотрел на часы. — Мне пора домой. Жена будет удивляться, почему я не позвонил.

Как будто в зале выключили свет. Ларк, опустошенная, откинулась на спинку кресла.

Он проводил ее к машине.

— Где вы живете?

— В Санта-Монике.

— А я в Пасифик-Палисейд.

— Спасибо за угощение, — бодро сказала она, открывая дверцу машины.

— Пожалуйста, мне это доставило удовольствие. Я уже давно хотел познакомиться с женщиной, которая столько сделала для моего брата. А когда обнаружил, что вы столь красивы, то тем более. Мы еще увидимся с вами.

Она села в машину. Он захлопнул дверцу и отступил. Ларк включила задний ход и выехала со стоянки. Она чувствовала, словно сердце ей сдавили тиски. Как он мог не узнать ее? Она была уверена, что, даже если он был изуродован до неузнаваемости, она все равно почувствовала бы его, окажись он рядом. Ведь человек — это не только лицо! Действительно, она поработала над своим голосом, он стал ниже, и говорила она с английским акцентом. Но разве он не узнал ее руки? Она бы обязательно узнала его руки. Разве он не узнал ее саму?

Когда Ларк добралась домой, она все никак не могла успокоиться. Она ходила по квартире взад и вперед, сердце ее бешено билось. Она попробовала сесть и почитать, но не смогла усидеть на месте. Ларк открыла холодильник, но так и не смогла ничего съесть. Все, что она была в состоянии делать, — это снова и снова перебирать в памяти события нынешнего вечера.

Только в самом конце недели Ларк представилась возможность рассказать Карлу о своей получившейся экспромтом встрече с Домом. Они лежали в шезлонгах у бассейна, прячась от солнца под большим желтым зонтом. Ларк приготовила чай.

Новости ее были приятны для Карла.

— Дом ничего не сказал о том, чтобы встретиться снова, — предупредила его Ларк.

— Вы увидитесь с ним снова.

— В общем да, но насколько, ты думаешь, мы и в самом деле сможем подружиться? Я не могу преследовать президента компании!

— Разумеется, ты можешь его преследовать. Я гарантирую, что в этот самый момент он думает о тебе.

— Карл!

— Это правда.

— Я не сделаю этого. Я не смогу.

— Ты сделаешь это. Мы оба знаем, что ты сделаешь это.

ГЛАВА 42

Тони беспокойно ходила по огромной гостиной. Оранжевый терракотовый пол сверкал только что наведенным глянцем. Горничная натирала его два раза в неделю больше часа.

Где Дом? Уже одиннадцатый час. Как правило, он и не приходил домой раньше восьми, но все же даже за два года совместной жизни она так и не смогла привыкнуть к таким долгим и одиноким вечерам.

Тони попыталась припомнить то время, когда она впервые начала чувствовать себя одинокой. Практически с самого дня их свадьбы. Да, конечно, сразу же, как только она переехала в Калифорнию после короткого медового месяца. Она отказалась от своей работы, друзей, своего дома, только чтобы быть вместе с ним. Она сама хотела этого. Он был рыцарем в сверкающих доспехах, который должен был похитить ее и увезти туда, где заходит солнце.

Она не понимала, как скоротечны закаты и как быстро опускается длинная темная ночь.

Дом ни от чего не отказался, ничего не изменил ради нее. Он продолжал жить своей жизнью, как будто она всего лишь кресло, которое он выбрал в магазине, или, может быть, книга, которую он собирался почитать… как-нибудь. Сначала его погруженность в работу озадачила ее, потом стала раздражать. Сначала Тони делала все возможное, чтобы заманить его домой, к себе, но уже давно оставила эти попытки.

Теперь они почти не виделись.

Ее новая работа мало ее интересовала. Работала она в Сенчюри-Сити в фирме по связям с общественностью, которая имела дело с незначительными кинозвездами. Жизнь кинозвезд, с ее точки зрения, была совсем не такой насыщенной и захватывающей, как жизнь политических деятелей. Жизнь здесь казалась какой-то ненастоящей. Она тосковала по работе на Джастина Грума.

Подавленная, Тони вышла на террасу. Прохладный океанский бриз приносил с собой острый запах эвкалипта. В глубине сада журчал фонтан: этот звук она слышала днем и ночью, ночью и днем.

Ждать было невыносимо. Она бы стерпела все что угодно, но только не это.

Тони взяла с полки книгу и пошла наверх, в спальню. Когда появился Дом, было уже почти одиннадцать. К этому времени она уже чуть ли не ревела.

— Привет, — сказал он.

Она не ответила.

— Тони?

Она бы ответила, но подумала, что заплачет, если откликнется. Вместо этого она отвернулась к стене и углубилась в чтение. Она даже не знала, о чем эта книга.