Опасности вопреки

Разрываемая на части желанием забраться в его постель, она решительно прошла к себе и заперлась, словно запор мог удержать ее от искушения. Но как можно рисковать, ведь он увидит ее обнаженной, может узнать столь много раз виденное тело… Дианы, а если узнает правду, то наверняка попытается «спасти» ее. Нет, и еще раз нет! Она должна устоять перед соблазном.

Оказавшись в спасительном одиночестве, Дженифер сняла халат, приблизилась к зеркалу и вынула голубые линзы. Сегодня она целый день сдерживала слезы, и глаза очень устали. Облегченно поморгав, она включила бра и предалась сладостным мечтам о Треве.

Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, она включила телевизор и пошла к кровати, намереваясь перед сном посмотреть что-нибудь интересное. Но не успела она дойти до кровати, как телевизор умолк и погас свет. Дженифер едва перевела дыхание, ее обуяла паника. Темнота всегда приводила ее в состояние, близкое к истерике.

— Трев! — крикнула она, шаря руками по воздуху в поисках двери. — Трев, где ты?

Что она делает? Ведь Трев прекрасно знает, что Диана панически боялась темноты. Но остановиться не могла. Споткнувшись о сумку, она упала и поползла наугад, пока не нащупала дверь.

Где-то далеко тоже открылась дверь, послышался голос Трева:

— Джен?

Дженифер сдержала рвущийся наружу страх. Глаза начали привыкать к темноте, обрисовались смутные очертания дверных проемов и мебели. Но именно эта неуловимость и ужасала ее.

— Трев, — позвала она с легкой дрожью в голосе. — Что со светом?

— Должно быть, сгорел предохранитель. — Появилось расплывчатое белое пятно, и, когда он подошел ближе, она разглядела, что на нем нет ничего, кроме полотенца, обмотанного вокруг бедер. — Ты испугалась?

— Я? — прошептала она, чувствуя, как с каждым тяжелым ударом сердца кровь приливает к голове. — Почему я должна испугаться?

— Мне показалось, когда я услышал твой крик, — пробормотал он, притягивая ее к себе.

— Крик? Ну… это было так неожиданно. — Облегченно прислонившись к нему, она спрятала лицо на его плече.

— И все-таки ты боишься темноты, — прошептал он ей в волосы, отвлекая от размышлений.

— Нет, не боюсь.

— Тогда почему твое сердце так колотится?

— Наверное, потому, что я… ведь я в чужом доме. Мало ли что… да и Цезарь мог вбежать. — Она оставалась в его объятиях, наслаждаясь близостью и теплом родного, такого знакомого тела.

— Пойду поищу автоматический выключатель. Скорее всего, он в гараже. — Он сделал движение, чтобы идти.

— Нет, постой. — Она еще крепче обхватила его за талию: ей не хотелось отпускать его, не хотелось оставаться одной в темноте. — Ты не одет. — Она провела ладонью вверх по широкой, крепкой спине. — Можешь простудиться, тем более ты после душа, а свет сам включится.

— Сам не включится, Джен. — В его голосе появилась хрипотца, и он потерся своей немного колючей щекой о ее лицо, дыханием согревая кожу, шевеля волосы. — У нас полетел предохранитель.

— Но есть же лампа, или фонарь, или свечи?

— Да, но они не распакованы.

Дженифер вдруг подумала, что Трев не сможет разглядеть ее в темноте, а это означает, что можно провести немного времени в его постели!

— Иногда темнота — это не так уж и плохо, а? — выдохнула она ему в ухо. Медленным ласкающим движением он прижал ее к своему телу, и она почувствовала жар и величину его возбуждения сквозь полотенце. — Я хочу сказать, мы могли бы найти чем заняться.

Чувственное желание горячило кровь. Она погладила его твердые ягодицы, затем стала ласкать бедра.

— Да… я уверен, мы что-нибудь придумаем. Сердце Трева молотом застучало в груди, и, отбросив в сторону сомнения, он сдался.

Рубашка должна быть сброшена. Немедленно. Он не мог дождаться, когда почувствует на себе ее обнаженное тело. Он ждал этого слишком долго. Нетерпеливо стянул он атласные бретельки с плеч и спустил рубашку вниз по изгибам ее тела. Она стащила полотенце с его бедер.

Вновь завладев ее ртом в сладострастном поцелуе, он обхватил ладонями ее ягодицы и приподнял. Ее ноги обвились вокруг него, и, обуреваемый страстью, он понес ее в свою постель.

Он был одержим страстью несколько часов. Любил ее бесчисленными способами, телом, руками и ртом, в бесчисленных позициях.

Он не мог насытиться ею. Знал, что никогда не насытится. Даже когда они лежали, обессиленные и молчаливые, в предрассветные часы, сплетя пальцы, с телами, солоноватыми от любовной испарины, он был готов продолжать.

Лежа без движения в тишине, он дождался, когда ее дыхание стало медленнее и глубже. Он знал, что она не будет спать долго.

Он достал маленький газовый фонарь, поставил его на прикроватный столик, зажег фитиль. Яркое пламя тут же осветило комнату мягким белым светом.

Дженифер спала.

Медленно, осторожно он повернулся на бок, приподнявшись на локте. От первого взгляда новая волна жара прихлынула к голове, груди и паху. Он уже знает ее на ощупь, запах и вкус, но теперь важно убедиться в ее красоте, которую до сих пор только осязал.