Опасные чары

Они выехали на Эджуэр-роуд и двинулись в сторону Станмора, а когда печка заработала в полную силу, в машине сделалось тепло и уютно.

— О'кей, давай выкладывай! — скомандовал Мануэль, останавливая «феррари».

Джули вздохнула и робко взглянула на него.

— Я… я знаю: это звучит нелепо, но я должна попросить у вас прощения.

— Нет необходимости.

— Напротив, очень нужно. Господи, я вела себя не лучшим образом, и мне очень жаль. Я… я ничего не знала о Пилар.

— Ну что ж, теперь ты знаешь и извинилась. Хорошо. Я принимаю твои извинения. Что-нибудь еще?

Джули с удивлением смотрела на Мануэля.

— Нет. Больше ничего.

— Прекрасно.

Мануэль оглядел оживленную, полную автомашин дорогу.

— Можно проехать в город другим путем? Здесь почти невозможно развернуться, — сказал Мануэль.

— Можно. Показать? — спросила Джули, чувствуя как у нее внутри все леденеет, несмотря на работающее отопление.

— Если нетрудно, — ответил Мануэль, доставая портсигар. — Хочешь сигарету?

Джули кивнула и, взяв его за кисть руки, приблизила пламя зажигалки к кончику своей сигареты. Глубоко затянувшись, она откинулась назад. Перед этим она, сама того не замечая, сидела, вся подавшись вперед.

Мануэль зажал сигарету между зубами и расстегнул полосатую стеганую куртку. Его кудри, перед этим немного растрепанные ветром, вились на затылке, и у Джули возникло страстное желание провести пальцами по этим волосам. С трудом отвела она от Мануэля взгляд. Не явился ли он домой прямо из объятий Долорес Арриверы? Джули никак не могла отрешиться от этой мысли. Держался он сухо и безучастно, и очень хотелось встряхнуть его, вновь заинтересовать собой, но она не знала, как это сделать.

Не в состоянии удержаться, Джули сказала:

— Ваша дочь сообщила мне, что вы были с Долорес Арриверой.

— Да, — коротко ответил Мануэль, поправляя зеркало заднего обзора.

— Вы любите ее? — вырвалось у нее против воли.

— Люблю ли я? А что такое любовь? — пробормотал он, включая зажигание. — Ну как, поехали?

— Мануэль! — воскликнула Джули, бросая сигарету в окно и смотря растерянно на него.

— В чем дело? — спросил Мануэль насмешливо. — Мне кажется, ты чем-то разочарована.

Джули охватила дрожь.

— Пожалуйста, Мануэль, не надо дразнить меня! Я пришла к вам, потому что не могла иначе. Просто не могла удержаться…

— А теперь полагаешь, что лучше было бы не приходить, — заметил Мануэль грубо.

— Вовсе не… Я хочу сказать… конечно… по крайней мере… — Джули тряхнула головой. — Разве вы не рады встрече со мной? Нисколько? Разве у вас не осталось никаких чувств ко мне?

— И какой ответ ты предпочла бы? — пожал плечами Мануэль. — Послушай, Джули. Подобными вещами я не занимаюсь. Ты нравилась мне, и я страстно желал тебя. Но не больше! И если я был тебе настолько ненавистен, что ты сочла возможным бросать мне в лицо упреки, хорошо. — Мануэль развел руками. — Вот так! Все прошло. Ты мне, милочка, не нужна.

— Но в тот вечер…

— В тот вечер я здорово рассердился, был по-настоящему взбешен. Мог бы задушить тебя, но только потому, что ты задела мое достоинство и гордость, и все.

— Я не верю, — горячо возразила Джули. — То был подлинный крик души.

— Ладно, милая, думай, что хочешь, но не надейся превратить желаемое в действительное, так как из этого все равно ничего не выйдет! Через неделю я возвращаюсь в Соединенные Штаты. Прощай, Джули. — Мануэль энергичным движением завел мотор. — Куда ехать?

Глава 7

Последние полтора дня Джули прожила как во сне. Ошеломленная выпавшим на ее долю испытанием, она была не в состоянии примириться с ним, не могла поверить в жестокость Мануэля, хотя в свое время была свидетельницей его бесцеремонного обращения с Долорес Арриверой.

В субботу днем Мануэль высадил ее в начале Фокнер-роуд, пожелав на прощание всего хорошего, и Джули поила к дому, машинально переставляя ноги. Наконец вечером в воскресенье она решила во что бы то ни стало побороть уныние и депрессию. Как она понимала, единственный способ претворить решение в жизнь с серьезными шансами на успех — принять предложение Саманты относительно совместной поездки в Соединенные Штаты. Джули еще полностью не оправилась от болезни, и у нее почти отсутствовал аппетит. Борьба с депрессией сделалась частью ее повседневного бытия, и она уже не надеялась, что когда-нибудь станет вести нормальную жизнь.

Джули отправилась к Барлоу, чтобы сообщить им о своем согласии, и застала Саманту за активными сборами.

— О дорогая! — воскликнула она, выслушав Джули. — Я так рада. Поездка пойдет тебе на пользу, и кто знает, с кем ты еще познакомишься там, за океаном. Быть может, в тебя влюбится какой-нибудь профессор университета. Кто знает!

— В данный момент это представляется маловероятным, — печально улыбнулась Джули, — но, думаю, смена обстановки действительно может приятно повлиять на самочувствие.

— Непременно, голубушка. Бен… Бен! Джули все-таки едет с нами.

Бен, выразив одобрение, отправился куда-то по своим делам, а Саманта сварила кофе.