Опасные чары

Пока Бен и Саманта танцевали под музыку, лившуюся из динамиков проигрывателя, и одетые во все белое слуги разносили на подносах бокалы с шампанским, Фелипе познакомил Джули с другими членами своей обширной семьи.

Все они были с ней очень любезны, но их имена почти сразу же вылетели у нее из головы, и Джули совсем забыла о Пилар Кортес, но та сама напомнила о себе. Вклинившись между Джули и Фелипе, она сказала:

— Здравствуй, дядя Фелипе! Тебе нравится мой наряд?

На ней было белое парчовое платье, причем такое короткое, что Джули в сравнении с ней казалась невероятно консервативной. С высокой прической Пилар выглядела очень красивой и значительно старше своих лет.

— А мы с вами знакомы, — проговорила она, как-то странно посмотрев на Джули. — Вас зовут Джули Кеннеди. Вы приходили повидаться с моим отцом.

Джули густо покраснела. Пилар вполне сознательно произнесла эти слова достаточно громко, чтобы все могли слышать. Она преднамеренно вела себя дерзко, намекая на тайный характер встреч.

— Пилар, — спокойно заметил Фелипе, — почему бы тебе не разыскать Тину и ее мужа? Они больше соответствуют твоему возрасту и твоим интересам. А Джули предоставь мне.

Говорил Фелипе ласково, но настойчиво, и Пилар, с вызовом взглянув на Джули, отошла.

Джули смущенно задвигалась, и Фелипе сказал:

— Не принимайте близко к сердцу. Я знаю Пилар с самого раннего детства. Однако ее слова многое мне прояснили.

— Что именно?

— Некоторые аспекты ваших отношений с Мануэлем. Ведь о нем шла речь, не так ли? Это от Мануэля вы стараетесь убежать.

Джули отвернулась и крепко стиснула пальцами ножку бокала, будто желая ее переломить.

— Фелипе, пожалуйста, не надо! — в отчаянии попросила она.

— Мануэль не женится на женщинах, с которыми имеет интимную связь, — добавил Фелипе, вовсе не стараясь быть жестоким, а как бы стремясь установить истину.

— Я не была одной из этих женщин Мануэля! — горячо возразила Джули.

— Понятно, — кивнул Фелипе. — Так вот почему Пилар, как видно, боится вас.

— Боится меня? Но это же чепуха!

— Нет, Джули, правда. Она всякий раз начинает вести себя вызывающе, когда чего-то боится. Не забывайте, ведь она не всегда жила с Мануэлем и не забыла тот ад, через который ей пришлось пройти у матери. Пилар ревнует всех к отцу и хочет, чтобы он любил только ее одну. Она понимает, что до тех пор, пока отец в состоянии обладать любой женщиной, которая ему приглянулась, он не женится.

Джули вспомнилось равнодушие Пилар при упоминании Долорес Арриверы.

— А с вами, — продолжил Фелипе, — как она, вероятно, подозревает, все обстоит иначе. Но, Джули, не дайте себя обмануть. Я люблю брата, но и не закрываю глаза на его недостатки.

— И я тоже, — отозвалась Джули, заканчивая коктейль. — Будьте так добры, принесите мне, пожалуйста, еще.

Кивнув, Фелипе взял у нее бокал и, извинившись, направился к буфету. Джули с беспокойством осмотрелась, надеясь, что Мануэль не заметит ее одиночества и не сочтет обстановку благоприятной для того, чтобы нарушить ее покой своими язвительными репликами и лишь слегка замаскированными оскорблениями.

Чьи-то легкие пальцы коснулись ее руки, и она сильно вздрогнула, ощутив на коже неприятную твердость острых ногтей. Погруженная в свои мысли, Джули на какое-то мгновение подумала, что ее фантазии превратились в реальность, но когда обернулась, то увидела рядом с собой Долорес Арриверу; в ее глазах светилась откровенная злоба.

— Ну, ну, сеньорита, — проговорила она насмешливо. — И кого же вы ждали? Возможно, Мануэля?

Джули молча покачала головой, словно загипнотизированная устремленным на нее огненным взором; она чувствовала, что не в силах отвести взгляда, подобно кролику, парализованному видом змеи.

На губах Долорес появилась едва заметная усмешка.

— Бедная сеньорита Кеннеди, — пробормотала она с притворной жалостью. — Совершенно не способна скрывать свои чувства! Знаете, сеньорита, вы для меня — открытая книга, в которой я без труда могу прочитать каждую страницу. Я ясно вижу, как в глубине того ничтожного органа, который вы называете сердцем, у вас трепещет страстное желание иметь такого красивого Мануэля. Разве я не права?

Щеки Джули сделались пунцовыми.

— Отпустите мою руку, — сказала она тихо, стараясь не привлекать внимания окружающих и избежать публичного скандала.

— Но с какой стати? Если я вас отпущу, то вы сразу же умчитесь к такому галантному и такому скучному Фелипе Кортесу! Вы, конечно, ему ничего не расскажете, кроме того, что вам немного нездоровится и вы хотели бы уехать. Разве я опять не попала в точку?

Джули попробовала выдернуть руку, но пальцы Долорес сжимали подобно тискам.

— А теперь я подойду к главному вопросу, сеньорита. — Долорес провела кончиком языка по ярко-красным губам и незаметно оглянулась, желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Сеньорита, позвольте мне дать вам небольшой совет ради, как вы понимаете, вашей же собственной пользы.