Опасные игры

Эриэл нервно оглянулась через плечо сквозь мутное стекло телефонной будки, одной из немногих оставшихся в городе. Дождь лил ручьем, без конца сверкали молнии. При каждой вспышке она ежилась. На улицах всего несколько машин. В такую ночь трудно выйти из дома, и сделать это можно только в том случае, если проблема действительно не терпит отлагательства.

Даже решив, что ей следует позвонить в полицию, как велит совесть, Эриэл пыталась уговорить себя подождать до утра. Возможно, к тому времени кто-нибудь уже опознает Билли. Возможно, утром она услышит в новостях, что его уже арестовали, сняв, таким образом, с нее ответственность.

А что, если его никто не узнал? Если Билли имеет отношение к убийству Пола Уиллера, ее обязанность – рассказать все, что она знает, и сделать это немедленно. Уиллер был известным человеком, он щедро жертвовал на благотворительные цели. Разумеется, сама Эриэл не была с ним знакома, но, если верить всему, что она о нем читала и слышала, Уиллер был порядочным и уважаемым гражданином. Но каким бы он ни был, сколько бы денег ни имел сам и ни тратил на добрые дела, он не заслужил того, чтобы его вот так просто пристрелили в лифте.

Она видела по телевизору ту брюнетку, что была с Уиллером, когда его застрелили, и сердце Эриэл разрывалось, глядя на убитую горем женщину, потерявшую любимого. Больше того, оказавшуюся свидетельницей его смерти!

Бог с ним, с гражданским долгом, Эриэл сделает это для той женщины.

Она приказала себе снова набрать номер.

После двух гудков ответила женщина. Сотрудница назвалась, но ее голос показался Эриэл каким-то невыразительным и уставшим. Трудно сказать, как много к ним поступило звонков после того, как передали новости… Невозможно даже предположить, сколько позвонило полных идиотов и идиоток. Она, наверное, считает, что и Эриэл одна из них.

– Я могу с вами поговорить насчет мужчины на снимке? Я говорю о фотографии, которую показали в вечерних новостях.

– Да, конечно. Пожалуйста, назовите свое имя.

– Вам не нужно знать мое имя.

– Мы гарантируем вам конфиденциальность.

– Вам не нужно знать мое имя, – повторила Эриэл. – Но если хотите знать имя этого человека, я его назову.

14

Додж стоял, прислонившись к стене в зале суда. Выглядел он весьма неспокойным, явно испытывая острую потребность закурить, причем как можно скорее. Когда появился Дерек, бывший полицейский набросился на своего босса:

– Чего ты так задержался, черт побери?

– Пришлось убеждать клиента согласиться на предложение прокурора.

– Сколько дали?

– Два года.

Они вошли в лифт и замолчали. Разговор возобновился, когда Дерек и Додж выбрались из здания суда и Додж закурил.

– Парня на пленке с видеокамеры охраны «Молтри» зовут Билли Дьюк.

– Кто сказал?

– Был анонимный звонок. Женщина. По голосу молодая, нервничала. Позвонила чуть позже полуночи, из телефона-автомата. Автомат нашли, но ее никто не видел, потому что все магазины вокруг в это время были, конечно, закрыты.

– Это была соскучившаяся одинокая дама или она действительно что-то знала?

– Большинство тоскующих сердец звонят из дома. В полиции думают, что она сказала правду. – Додж сплюнул на узкую полоску травы и тут же снова глубоко затянулся.

– А есть какое-нибудь «но»?

– Конечно. «Но» такое: в отделе транспортных средств полиции Джорджии не зарегистрированы водительские права ни на какого Билли или Уильяма Дьюка, который бы подошел. Есть один Уильям Уэйн Дьюк, проживающий здесь, в Атланте, но он оказался девятнадцатилетним черным парнем. Имеется и Уильям Сэнди Дьюк, белый, но ему восемьдесят четыре года. На той фотографии явно не они. Еще…

– Ладно, – перебил его Дерек, зная, что, если Доджа не остановить, он будет перечислять ему всех не подошедших полчаса. – Как далеко полиция продвинулась в поисках?

– Ищут… У налоговиков он тоже не числится. Они просматривают национальные базы данных, интересуются уплатой налогов, арестами, выдачей водительских прав. Сэнфорд и Кимбалл отправились к Уиллерам и мисс Рутледж, чтобы узнать, не знакомо ли им это имя. Может быть, они слышали его от покойного.

– Сомнительно, раз уж они этого Дьюка не узнали.

Додж пожал плечами. Он выбросил окурок и тут же закурил новую сигарету.

– Мусоришь…

– Подай на меня в суд. – Хэнли вдохнул дым, выдохнул и взглянул на своего босса. – Что ты сам по этому поводу думаешь?

– Не знаю. Вообще-то я полагал, что это не даст никаких результатов и парень на снимке окажется продавцом обуви из Кливленда, честным гражданином, который, возможно, химичит со своими налогами, но не обидит и мухи, не говоря уж о том, чтобы застрелить в упор человека. Я все про него придумал заранее. Теперь вот не знаю… Может, он все-таки окажется продавцом обуви? Или это феномен синдрома одинокой женщины? Надеется, что какой-нибудь молодой полицейский выяснит, откуда звонили, и окажется любовью всей ее жизни…

– Может быть и такое.

– Или этот Билли Дьюк все-таки причастен к…

– Читаешь мои мысли.

Дерек достал мобильный телефон и проверил пропущенные звонки и сообщения, затем перезвонил в офис. Додж тем временем спросил, что ему теперь нужно делать.