Опасные игры

Когда его дерзкий язык скользнул по моей нижней губе, я едва не выронила бутылки. Он оторвался от моих губ, и я не успела на него наброситься. И к лучшему, учитывая, что мы стояли в центре супермаркета довольно консервативного квартала.

– Это в честь чего? – спросила я, наконец опустив руки. Они дрожали – не знаю, от напряжения или от поцелуя. Подняв корзину, Кэмден беззаботно посмотрел на меня.

– У тебя был классный вид. Что ещё сказать?

– Шлюховатый, наверное. С этими бутылками. – Я надеялась, что мои щёки не слишком горят.

– Ну да, и это тоже.

Спустя полчаса, когда мои губы всё ещё горели после нашего первого поцелуя (ну ладно, второго, если смотреть с технической точки зрения), мы вернулись в «Игры amp;Иглы» и отнесли сумки с продуктами на второй этаж, где он жил. Парадный вход был входом в тату-салон, чёрный располагался сбоку дома, рядом с маленьким гаражом. Я отметила, что там Кэмден держит не джип, а мастерскую.

– Я и не знала, что ты такой рукастый, – сказала я, когда он открыл дверь. Простая задвижка, ничего особенного. Я не заметила никаких датчиков движения, никаких камер, хотя по опыту знала – не факт, что их в самом деле нет. От улицы дом отделяла огромная живая изгородь адениума, скрывавшая дверь от посторонних глаз. Тоже плюс.

Он открыл дверь, впустил меня первой.

– Да нет, не сказал бы. Я как-то делал вывески на продажу, теперь только если для удовольствия.

Входная вывеска в тату-салон была прекрасна. Я спросила, сам ли Кэмден её сделал.

– Ага, и это стоило мне кучи времени и нервов. По счастью, когда ты издеваешься над деревом, оно не вопит от боли и не пытается привлечь тебя к суду, – он закрыл за нами дверь. – Ну вот, сюда я уже не всех пускаю.

Слева располагалась дверь, ведущая в салон. Справа – другая дверь, судя по всему, в гараж. Между ними лестница. Стало быть, у меня три выхода. Неплохо.

– Как мы попадём во двор? – спросила я, когда мы поднимались по лестнице.

– Через гараж, – ответил он.

Наверху было просто великолепно. Пол из дорогого дерева, мексиканские ковры, белёные стены, панели в стиле кантри. Огромные картины на окнах, грифы гитар, расположенные по диагонали от пола до потолка. Сам потолок – из медных панелей.

Он отвёл меня в кухню, маленькую, но уютную. К моей радости, тут царил бардак – в углу валялись пивные банки, стол был весь в крошках от тостера. Подобно тому как торчащие уши Кэмдена дали мне понять, что не такой уж он небожитель, тот факт, что он далеко не аккуратист, позволил мне проще воспринимать его роскошное жилище.

Мой взгляд сразу же привлёк портрет женщины, висевший над деревянным столом. Картина напоминала «Женщину в голубом» Пикассо, но явно была срисована с фотографии. Фигура женщины была выписана чётко, лицо размыто и завешано волной тёмных волос.

– Мне нравится эта картина, – я посмотрела на Кэмдена из-за плеча. – Это ты нарисовал?

Он улыбнулся.

– Я.

Татуировщик, плотник, художник… Кэмден был настоящей творческой личностью. Неудивительно, что его настроение менялось так часто.

Я хотела спросить, кто изображён на картине, но не стала. По напряжённому взгляду Кэмдена я догадалась, что это его бывшая жена. Задумалась, какого чёрта эта картина висит у него на кухне. Неужели он хочет, чтобы что-то напоминало ему о жене?

Хотя кто бы говорил. Девушка, укравшая машину бывшего бойфренда и сохранившая татуировку в память о нём. Я закружилась, хлопнула в ладоши.

– Потрясающе, Кэмден! Покажи мне остальные!

Он повёл меня в гостиную, где я увидела красновато-коричневые кожаные диваны, белые пушистые покрывала и прекрасный камин. Зимой здесь становилось жутко холодно, а центрального отопления во многих домах не было, так что камины, наверное, были в топе продаж.

И в топе самых сексуальных предметов мебели. Если мужчина и женщина пьют вино у огня, в большинстве случаев это приводит к тому, что стринги этой женщины полетят через всю комнату.

По счастью, я не успела сосредоточиться на этой мысли. Он привёл меня в спальню, где стояла узкая накрытая кровать. Всё остальное пространство заполняли картины.

– Здесь ты рисуешь? – удивилась я.

– Нет, в мастерской внизу, между коридором и салоном. Эта спальня – для Бена, на случай, если приедет в гости.

– Он приезжает?

Кэмден покачал головой и выключил свет. За этой комнатой была ванная – раковина в виде чаши, ванна на львиных лапах. За ней – комната Кэмдена. Как и в кухне, здесь было не убрано. Смутившись, он с виноватым видом принялся складывать разбросанную одежду в корзину для стирки.

– Прости, у меня нечасто бывают гости.

– К тому же ты мужчина.

Со своими недостатками, слава богу.

Я прошлась по комнате, провела рукой по уютному фланелевому одеялу, встала у окна. Мы были прямо над магазином, отсюда видны были сад камней и главная улица. Солнце медленно садилось, в золотистом свете плясали длинные тени.

– Хочешь сказать, ты опрятная и аккуратная, раз ты женщина?

Я скорчила гримасу.

– Смеёшься, что ли? Я покупаю одноразовую посуду, чтоб не мыть. А вместо пылесоса беру у кого-нибудь собаку, чтобы она съела все крошки с пола.