Опасные иллюзии

Сначала Деверилл решил, что ослышался, но, подняв глаза, обнаружил Сикорта собственной персоной, красного как бык и злого как черт.

— Входите, Сикорт, — улыбнулся Гидеон, откладывая книгу. — Торнтон, налейте сэру Джеффри вина. У отца богатый выбор. Что вы предпочитаете?

— Я предпочитаю свою жену. — Глаза Джеффри горели, словно у кота. Казалось, еще минута — и из них посыпятся искры. — Если она здесь, соблаговолите ее представить.

Удивленно вскинув брови, Гидеон обратился к невозмутимому дворецкому:

— Полагаю, это означает, что сэру Джеффри следует отдохнуть. Можете идти, Торнтон. К счастью, — продолжил он, когда они остались одни, — мой отец прекрасно вышколил слуг. Можете не опасаться — Торнтон никому не передаст ваши слова.

— Мне плевать разболтает он или нет! — рявкнул взбешенный Сикорт. — Где она?

— Знаете, — Гидеон потянулся, разминая ногу, — я получил ваше нелепое послание. Оно не произвело на меня никакого впечатления, но теперь я вижу — вы совершенно обезумели. Неужели, дорогой друг, вы считаете, что у меня хватило времени, чтобы привлечь внимание леди Сюзан, и наглости проделать все остальное, в чем вы меня обвиняете?

— Откуда я знаю, что вы натворили?

— Ну, успокойтесь, сейчас речь не о том, что сделал я, а о том, что натворила ваша жена. Судя но письму, она редко покидает Сикорт-Хэд, да и то исключительно в вашей компании, не так ли?

— Я более двух месяцев находился без нее в Брайтоне, — мрачно заметил Сикорт.

— А я был в Бельгии. Потом немедленно отправился к отцу в Глочестершир, затем — на Север. На обратном пути я заехал в Таском-парк и там впервые встретился с вашей женой. Вы же вернулись на следующий день. Ладно, садитесь, выпейте вина и расскажите, в чем дело.

— Нет, спасибо, — сдавленно ответил Джеффри. — У меня нет доказательств вашей вины, но и правота ваших слов также под сомнением. О да, я знаю, вы сражались при Ватерлоо, однако битва происходила в июне, а я вернулся в конце сентября. Кстати, я пришел поговорить с Жерво. Я слышал, он здесь.

— Отец действительно вернулся несколько дней назад, но потом опять уехал.

— Ничего, я подожду.

— Вы начинаете меня раздражать, Сикорт, — вздохнул Гидеон. — Я намеренно остаюсь сидеть, потому что, если встану, то наверняка потеряю терпение. Вы не будете здесь ждать. К вашему сведению, зимний сезон только начался. Отец в Лонсестоне.

— Спасибо, — процедил Сикорт. — Я разыщу его там. Не стоит звонить дворецкому — я сам найду дорогу.

— Несомненно, но я все же позвоню, — вежливо отозвался Гидеон, протягивая руку к шнуру возле камина.

Побагровев, Сикорт вышел, едва не столкнувшись с явившимся на зов дворецким.

Когда дверь закрылась, Гидеон подошел к столу и отодвинул в сторону бумаги отца, собираясь написать записку, затем снова вызвал слугу, а сам тем временем запечатал письмо красным воском и закрепил своей печатью.

— Проводили его? — спросил Гидеон у вернувшегося дворецкого.

— Да, милорд.

— Хорошо, а теперь разыщите Кеда Шелтона и пошлите ко мне. И еще…

— Да, милорд?

— Буду очень признателен, если вы забудете, что произошло в этой комнате полчаса назад.

— Конечно, милорд.

Наконец явился Шелтон, Гидеон вручил ему письмо и сказал:

— Доставишь это в конюшню Таском-парка, передашь груму но имени Клемонс, чтобы тот вручил его при первой возможности хозяйке.

— Да, майор, — расплылся в улыбке старый пройдоха. — Любовное послание, а? Доставлю красотке в целости и сохранности.

— На этот раз не красотке, старый болван, а даме, леди в лучшем смысле этого слова. Поэтому не распускай свой грязный язык.

— Что ж поделаешь, коли он не становится чище. Ладно, майор, сделаю, как надо.

— Как дела с Кибвортом?

— Пока перемирие: он не корчит мне рожи, а я не бью его поддых. И так уже целую неделю. Отличная работенка, майор.

— Пошел вон. Эй, осторожнее с письмом.

Нед удалился, оставив хозяина разбирать груду бумаг на столе. Часть документов относилась к делам в Глочестершире, часть — в Корнуолле. Гидеон со вздохом принялся за работу.

Днем Дейнтри в сопровождении Чарли спустилась в конюшню, чтобы покормить морковью Виктора и Облако. К ним, лукаво улыбаясь, подошел Клемонс.

— В чем дело? — поинтересовалась Дейнтри. — У тебя такой вид, словно ты прячешь под сюртуком контрабанду.

Грум приложил палец к губам, огляделся и вытащил из кармана письмо.

— Вам послание, мисс Дейнтри. Меня предупредили, чтобы я вручил его незаметно. Мужчина, передавший письмо, мне не знаком. Теперь у вас есть поклонник?

Дейнтри молча изучала имя на конверте, потом перевернула письмо и обнаружила незнакомую печать, однако в авторстве сомневаться не приходилось. Она осторожно распечатала конверт, не повредив воскового кружка и, не обращая внимания на уговоры Клемонса уединиться, прочла послание Деверилла. Сказав племяннице, что возвращается в дом, Дейнтри поспешила к леди Офелии.

Тетушка находилась в своей комнате, переодеваясь к обеду.

— Вот, взгляни, — Дейнтри протянула письмо.