— Не смей отказываться. — Его голос теперь полон чего-то другого, каких-то рваных эмоций, и я вижу на его лице что-то непонятное, и это пугает меня еще больше. — Вылижи это, Марика, а потом вымой меня. А если не вылижешь, я заставлю тебя вылизать своего любовника, а потом позволю каждому мужчине здесь позаботиться о железном стояке, который, как я знаю, у них у всех есть, и ты сможешь вытирать языком каждую лужицу спермы, которую они оставят после себя, пока не вымоешь этот пол до блеска. — Его лицо такое жесткое и злобное, что я с ужасающей уверенностью понимаю, что он так и сделает. — Или ты можешь убраться за мной, как хорошая девочка, и мы закончим на этом.
Слезы снова стекают по моему лицу, когда я наклоняю голову к луже на полу, слизывая его сперму. Я чувствую на себе взгляды всех мужчин в комнате, и знаю, что все они думают о чем-то своем. Кто-то испытывает отвращение, а кто-то возбуждение. Некоторые, возможно, хотели бы оказаться на месте Тео. Некоторые, возможно, хотели бы, чтобы я не сдавалась и отказалась, чтобы они могли подрочить при виде моей обнаженной, стоящей на коленях фигуры, а потом посмотреть, как я слизываю их сперму.
Я и раньше получала сперму Тео в рот, и мне это нравилось. Но это совсем другое. Я вижу, как Адрик смотрит на меня, и отвращение охватывает его черты, и я чувствую к нему настоящую ненависть, потому что это его вина, как и моя. Если бы он не прокладывал себе путь в Ирландию, я могла бы выпутаться из этого. Все могло бы пойти совсем по-другому. По крайней мере, я не была бы сейчас здесь, в этот самый момент.
К счастью, два раунда — это, похоже, все, на что хватило Адрика.
— А теперь почисти мой член, — рычит он, его рука тянется к моим волосам и сжимает их в кулак, пока он тянет мой рот к своей головке. Я слышу низкий стон со стены, вижу, как другой охранник дергается и вздрагивает, теряя контроль над своей эрекцией, и провожу языком по члену Тео, вытирая наше смешанное возбуждение и его сперму так же, как я делала это днем в фойе особняка, только в тот раз я делала это с нетерпением.
Он твердеет на моих губах, когда я провожу языком по головке его члена, слизывая остатки его спермы, и я чувствую, как его рука сжимает мои волосы, когда он вводит свой член мне в рот. Это не медленно и не нежно, он затыкает мне рот, и я слышу еще один придушенный стон, который говорит мне о том, что еще один охранник проиграл борьбу с затянувшимся секс-шоу, которое их всех заставили смотреть. На самом деле я не могу их винить. Не думаю, что кто-то из них ожидал такого.
Тео трахает мое лицо так же, как он трахал мою киску, жесткими ударами, от которых у меня начинается рвотный рефлекс, его кулак сильно бьет меня по затылку, когда он стонет, его лицо напряжено от вожделения, когда он наблюдает, как мои губы растягиваются в попытке принять весь его огромный член. Краем глаза я вижу, как член Адрика тоже начинает подниматься, но ему так и не удается достичь больше половины эрекции, пока Тео водит членом по моему языку и горлу снова и снова, его стоны наслаждения заставляют мою киску снова и снова капать.
— Потри свой клитор, — хрипло приказывает он. — Встань передо мной на колени, Марика, но только после того, как я скажу, что ты можешь.
Это последняя часть моего наказания, и я знаю это. Моя рука беспомощно скользит между бедер, пальцы скользят по скользкому, набухшему клитору, а бедра выгибаются дугой, желая получить еще больше постыдного удовольствия, пока муж трахает мое лицо на глазах у зрителей, и когда он напрягается на моем языке, я знаю, что произойдет раньше, чем это случится.
Он рывком освобождается от моего рта, его рука поглаживает член, и я чувствую горячие брызги на своем лице, во рту, на сиськах, на бедрах. Я чувствую, как пульсирует мой собственный клитор, и стону, открывая рот в крике удовольствия, когда очередная кульминация проносится через меня, ощущая вкус спермы Тео, когда он направляет струю в мой рот, а затем он хватает меня за волосы и откидывает назад, направляя так, чтобы часть его спермы попала на мои быстро двигающиеся пальцы, заставляя меня размазать его сперму по моему клитору, тепло которого вызывает новый прилив удовольствия.