Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Получил от него приглашение на ужин у него дома послезавтра. Кстати, письмо повстанцев пришло с той же почтой; я спрашивал у портье. Оно зацепилось за другой конверт, поэтому мне его передали позже.

Флинн осторожно дотронулся до конверта.

— Немного липкий, — кивнул он. — Испачкали в чем-то вроде варенья. — Он наклонился и принюхался своим длинным заостренным носом, точно как охотничья собака с печальными глазами. Как называется эта порода? Гончая? Бассет?

— «Гиннесс», — ухмыльнулся Флинн, — или, если быть точным, стаут. Можно предположить, что конверт надписывали, сидя за столиком в пабе, на который до этого опрокинули кружку с пивом. Псих. Кто в здравом уме станет писать письмо в луже стаута? Во всяком случае, у нас таких знакомых нет.

Он ошибался, потому что вечером на Ван дер Валька напали на Сипойнт-авеню.

Как он и ожидал, день, проведенный в посольстве, оказался муторным и скучным. Они считали, что положение вещей нельзя назвать удовлетворительным (он тоже так считал). Им не нравилось, что он не добился особых успехов (ему тоже). Все дело представлялось расплывчатым, бесперспективным и крайне неприятным (он был с этим согласен). Ему следует вести себя очень осторожно с миссис Фланаган, поскольку факт виновного знания или сокрытия информации может подтвердить только этот парень Линч, который находится в Риме, хм-м; в любом случае его слова сейчас или в неопределенном будущем вряд ли можно считать истиной в последней инстанции, хм-м. Поэтому ему следует быть крайне осмотрительным, поскольку, если поступят жалобы о посягательстве на свободу субъекта, или о ложных слухах, или, боже упаси, о неправомерном аресте, посольство окажется в ужасном положении.

Ему больше чем обычно хотелось крикнуть, чтобы они заткнулись.

Снова приближался вечер, когда он вышел из автобуса в Темпл-Хилл и направился в сторону Белгрейв-сквер. У него не было никакого плана, и он специально шел пешком, чтобы сосредоточиться, поэтому не замечал почти ничего вокруг. Детективы в книгах, думал он, занимаются дедукцией. А настоящие детективы получают сведения от информаторов, услуги которых оплачиваются из полулегальных фондов, выделенных для этих целей. Все это очень хорошо, если ты служишь в одном из известных кланов с громкими названиями, типа «Отдел нравов» или «Бригада по борьбе с бандитизмом», но он был всего лишь бедным провинциальным полицейским без каких-либо тайных фондов. И что ему было делать? Он как мог боролся с мелочной завистью и страхом. Когда имел дело с профессиональными преступниками, он старался найти слабое место в группировке и внести в ее ряды раскол. Он старался сыграть на борьбе интересов; ха! А что делать с семейными преступлениями? С ними все обстоит гораздо, гораздо хуже. Можно увязнуть в грязи. Тебя затягивает в паутину сплетен, скандалов и мелких пакостей, приходится иметь дело с весьма многообещающими фактами о том, как дядя Генри повздорил с тетей Матильдой и у них испортились отношения из-за наследства двоюродного дедушки, Чарльза (который в 1910 году поссорился с дедушкой из-за вложения денег в предприятие, которое прогорело).

Он еще не встречался с двумя из трех прекрасных леди. Что они знают и о чем расскажут? Что написала им Анна? Что сказала Стаси? Они уже знают, что вокруг них бродит голландский полицейский и упорно интересуется Дэнисом Линчем.

Есть еще мистер Фланаган. Интересно, как он отреагирует на твердолобую тактику, на которую Ван дер Вальк возлагал некоторые надежды — лучшего он все равно не придумал, — если он скажет ему прямо в лоб об отношениях его прелестной добродетельной жены с не менее прелестным добродетельным мальчиком, и, что еще более важно, что мистер Фланаган об этом думает?

Он и дальше будет изображать из себя простака, упрямца и глупца.

Он был один на автобусной остановке. За ним никто не шел, во всяком случае он никого не заметил. Но кто-то ждал его на Сипойнт-авеню, и этот кто-то не мог знать заранее, что он пойдет этой дорогой. Может быть, кто-то выехал на машине следом за автобусом, потом обогнал его и притаился в тени деревьев, куда не попадал свет уличного фонаря?

Он внезапно почувствовал какое-то движение за спиной; дернулся в сторону, но слишком поздно. Он только начал разворачиваться, как на его голову обрушилось что-то тяжелое, скользнув по скуле и больно ударив по плечу. Удар пришелся по виску, и он отключился на пару секунд. Сразу же получил внушительный пинок в спину, пошатнулся и рухнул на дорогу, ударившись головой об асфальт. На этот раз он отключился полностью — больше ничего не слышал. Он даже не знал, не стукнула ли его проезжавшая машина.

Пришел в себя, чувствуя страшную тошноту. Молодой парень со своей подружкой усаживали его в машину. У него не ворочался язык, и он не мог ответить на их взволнованные вопросы. Они отвезли его в амбулаторное отделение больницы Святого Михаила, сообщили, что его сбила машина, и уехали без всяких дальнейших объяснений.