Опасные красавицы. На что способны блондинки

Dans le jardin de mon père les lauriers sont fleuris:
Tous les oiseaux du ciel у viennent faire leur nid —
La caille, la tourterelle, et la jolie perdrix,
Et ma jolie colombe qui chante jour et nuit.
Auprès de ma blonde, qu’il fait bon, fait bon, fait bon
— Aupres de ma blonde, qu’il fait bon dormir!

Et ma jolie colombe, qui chante jour et nuit,

Qui chante pour les filles qui n’ont pas de mari —
Ne chante pas pour elle: elle en a un joli!
Il est dans la Hollande, les Hollandais l’ont pris.
Auprès de ma blonde, qu’il fait bon, fait bon, fait bon
— Auprès de ma blonde, qu’il fait bon dormir!

Que donnerez-vous, belle, pour revoir votre ami?

Je donnerai Versailles, Paris et Saint-Denis,
Les tours de Notre-Dame, le clocher de mon pays,
Et ma jolie colombe qui chante jour et nuit…
Auprès de ma blonde, qu’il fait bon, fait bon, fait bon
— Auprès de ma blonde, qu’il fait bon dormir!

В отцовском саду зацвели лавровые деревья.

Птицы небесные летят, чтобы свить себе гнезда:
Влюбчивая перепелка, нежный дикий голубь,
                                         прелестная куропатка
И моя милая пташка мира…
Милая пташка мира поет день и ночь.
Поет о девушках, у которых нет мужа, —
                                                        но не о ней;
У нее есть муж, да какой красавец!
Он в Голландии. Голландцы отняли его…

А что ты отдашь, милая девушка, за то,

                   чтобы твой возлюбленный вернулся?
Я отдала бы весь Версаль, Париж и Сен-Дени.
Я отдала бы башни Нотр-Дама и колокольню
                                              в моей деревушке.
А еще я бы отдала мою милую пташку мира,
Которая поет мне весь день и всю ночь…

Это, конечно, военный марш, а вовсе не детский стишок. Припев — перпетуум-мобиле походного марша, совсем как киплинговское:

Сапоги… сапоги… сапоги…. сапоги
Снова движутся туда-сюда!
Война не отпускает нас!

Можно было бы сказать, что первая строфа — allegro vivace[29], вторая — andante[30], а последняя — maestoso[31]; потому что и по сей день подразделения лыжников, chasseurs alpins[32], маршируют в необычно быстром темпе, тогда как у Иностранного Легиона необычайно медленный шаг, словно у римских легионеров.

«Сен-Дени» — горький маленький намек. В приходской церкви этой деревушки, у стен Парижа, по традиции хоронили королей и королев Франции.

Atqui sciebat quae sibi Barbarus
   Tortor pararet. Non aliter tamen
       Dimovit obstantes propinquos,
Et populum reditus rnorantem,
Quam si clientum longa negotia
Dijudicata lite relinqueret,
   Tendens Venafranos in agros,
       Aut Lacedaemonium Tarentum.

Гораций. Оды, Книга III, Стих V.