Опасные любовные связи

– Похоже, что женщина-убийца, обученная в школе ОЭН. Качество записи плохое. Женщину разглядеть невозможно. Там четверо убитых – ее напарник и Гирреро с телохранителями.

– Я знаю мужика, который может поработать с пленкой, улучшить изображение, – голос Васкеза поплыл, разобрать слова становилось все сложнее. – Иногда таким образом можно получить пару подсказок. Татуировки, родинки, и вся прочая ерунда.

– Похоже, этим стоит заняться, – Хэйли пожурила себя за то, что не дошла до этого сама. – Так что вы знаете об этой организации?

Хэйли пока не удавалось вытащить из Васкеза интересующую ее информацию, но сама выложила достаточно, и нужно было получить что-то взамен, причем поскорее. Глуша виски такими темпами, он мог отключиться в любую секунду. Но не успел Васкез ответить ей, как у Хэйли зазвонил телефон.

– Давай, ответь, – Васкез неуверенно поднялся на ноги, вяло махнул рукой в сторону сумочки Хэйли, где надрывался мобильный. – Потом покажу тебе кое-что.

Васкез, пошатываясь, прошел к щербатому металлическому столу, где у него в беспорядке были набросаны бумаги, прозрачные файлы, валялись засушенные до неузнаваемости остатки еды, и начал рыться в ящиках, пока Хэйли копалась в сумочке в поисках сотового.

Увидев имя на дисплее, Хэйли улыбнулась.

– Приветик. Соскучилась?

– Вот прямо сразу так прозрачно? Но я понимаю, чего именно ты хочешь от завтра, – проговорила Лука.

– Ну, …тебя. А по части всего остального – предлагай, я заранее согласна. Уже придумала что-нибудь? – спросила Хэйли игриво. Она с опаской поглядывала на Васкеза, который что-то ворчал на испанском себе под нос. Он бросил поиски в столе и, качаясь, побрел куда-то, где, как Хэйли рассудила, находилась его спальня.

– Ты, наверное, не одна. Извини, что отрываю.

– Ну, не за что извиняться. Я всегда рада услышать твой голос. И потом, когда у меня действительно нет времени, я включаю голосовую почту. Но на самом деле, у меня каждая минутка на счету: я в Нью-Йорке, пытаюсь развить во что-нибудь тот сюжет, над которым работаю. Вернусь сегодня поздно.

– Ну, как, дела пошли?

– Вроде бы, получше уже, и все же, пока рано говорить. Чем ты сегодня занимаешься?

– Собственно, почти ничем, – сижу тут и скучаю по тебе. Слушаю музыку, что-то по дому делаю. Что ты хочешь делать завтра? Можно опять начать с ужина где-нибудь.

– Звучит неплохо.

– Что бы ты хотела? – спросила Лука. – Тайская кухня? Мексиканская? Стейк-хауз?

– Мне все равно. Я не привередливая, – ответила она, – мне важнее, в чьей компании, чем какая кухня.

– А после ужина мы могли бы покататься. Покажешь мне свои любимые места в Балтиморе.

– Это все, что ты хочешь, чтобы я тебе показала?

– Я дождусь возможности увидеть больше.

– И это меня ты называешь упорной? – Хэйли увидела, что Васкез вернулся из своей спальни, держа видеокассету и картонную папку. – Мне совсем не хочется прерывать разговор, но нужно бежать. Рада была тебя слышать, так что звони еще. До завтра.

– Завтра мы обязательно увидимся. Кстати, я знаю, где каждый день показывают классическое кино. Хочешь пойти со мной?

– Отлично звучит. Я с тобой, – поспешно ответила Хэйли.

– Отлично. На следующей неделе «Унесенные ветром». Ты только скажи, когда ты сможешь, и я приеду за тобой. Эх, нужно тебя отпустить, а совсем не хочется, но надо, – значит надо. Хорошо провести вечер, и, надеюсь, с твоим сюжетом что-нибудь прояснится.

– Спасибо, Лука. Доброй ночи.

Закончив разговор, Хэйли положила телефон в сумочку. Пока она говорила, Васкез вставил кассету в видеомагнитофон и включил телевизор.

– Ну, вот, зацени немного того, что у меня есть, – он нажал «play», – Убийство члена сената штата, Дэнниса Линдена.

Темноволосый мужчина в костюме и при галстуке здоровался за руку со своими сторонниками во время митинга под открытым небом. В толпе развеваются флажки – красные, голубые, белые – с его именем.

– Только с виду нормальный человек, подающий надежды политик, но после того, как его убили, во время расследования выяснилось, что он сидел на огромных взятках. Нам ничего не удалось особенно доказать, или установить, на кого он работал, но на счете, зарегистрированном у него на поддельные документы, постоянно появлялись крупные суммы денег.

– Но это снято не камерой наблюдения, – заметила Хэйли. Запись больше походила на ТВ-репортаж, она была цветной.

– Нет, но сейчас будет с камер слежения, – и, как только Васкез это сказал, изображение стало размытым, черно-белым, в общем, походило на то, которое было на пленке из Майами.

– Это снято камерами на почтовом отделении, – сказал Васкез.

Участок улицы был снят откуда-то сверху, и виднелись редкие машины и горстка пешеходов. Ни одно лицо невозможно было разглядеть.

– Это Линден, – указал Васкез, когда появилась одинокая фигура мужчины. Позади него шла женщина, примерно на голову ниже него, в черном пальто и сапогах, в темной широкополой шляпе, скрывавшей лицо и волосы. Руки женщина держала в карманах пальто.