Опасные манипуляции 2

По сдавленному всхлипу, я поняла, что мой вопрос попал точно. При всей крайней опасности ситуации мое женское начало не могло не уколоть сестру единственным моментом, портившим безупречность ее образа. Меховые ботфорты были слишком высокими, слишком широкими, упирались сестре в попу, напоминая защиту ног хоккейного вратаря. Дальнейшая реакция Стеллы на мои слова показали, что этот элемент наряда ее тоже беспокоил. Она зарычала что-то неразборчивое, рука с ножом ушла в бок в замахе. Я зажмурилась, но через мгновение открыла глаза. К всеобщему удивлению к нам присоединился еще один персонаж. Сзади моей сестры, прижав руку к ее голове, стояла какая-то темная фигура и что-то быстро бормотала. Мне пришлось приложить усилия, что бы разобрать его скороговорку:

— Брось нож, стреляю, милиция, брось нож…

Девчонки замерли, затем сестра попыталась вырваться и одновременно ткнуть меня ножом, но незваный на нашей вечеринке гость крепко придерживал ее руку с ножом. Неожиданно незнакомец сделал непонятное движение рукой, упиравшейся в затылок моей сестры, перед моими глазами взорвалась новогодняя хлопушка, ослепив меня. После этого события понеслись вскачь: раздался какой-то визг, что-то горячее попало мне в ямку над ключицами, руки, удерживающие меня, разжались, несколько голосов сказали «Ой», я скользнула вниз, так как ноги меня держать перестали.

Сидя на корточках, привалившись к забору, я отрешенно смотрела, как три девичьи фигуры, смешно вскидывая ноги, бежали через сугробы, чтобы минутой спустя скрыться за углом вытрезвителя. Передо мной, странно скособочившись, топтался какой-то мужик. Очевидно, устав топтаться, он присел сбоку от меня, не отворачивая головы от здания. Сквозь какую-то вату я услышала его голос:

— Что это было?

— Не знаю.

— Идти сможешь?

— Не знаю, у меня шею жжет.

— Минуту, сейчас посмотрю.

Его рука бесцеремонно скользнула мне под ворот свитера, жжение прекратилось. Прежде чем я возмутилась под нос мне сунули вонючий цилиндрик.

— Хорошо, что гильза нашлась, искать не придётся.

— Ты кто?

— Пойдем быстрее отсюда, ты вообще куда шла?

— Домой шла, а ты кто?

— Пойдем отсюда, не надо нам здесь быть.

Мужик сильным рывком вздернул меня вверх.

— Стоишь?

— Вроде, стою.

— Сейчас, подберу вещи и пойдем.

Мужчина поднял два лежащих на снегу темных предмета: один оказался черной папкой из кожезаменителя, а второй был ножом с черными лезвием и рукояткой, который, пять минут назад так страшно тыкался в мое лицо.

— Пойдем потихоньку?

Мужчина взял меня под руку, подтолкнул к проходу, перед выходом на дорогу, придержал меня рукой, быстро выглянул наружу, внимательно поводил головой влево-вправо.

— Пошли, быстро. Тебя как зовут и куда ты шла?

— Людмила, улица Дорожная, дом восемь, я там живу.

— Меня зовут Николай, я опер Дорожного РОВД. Пока идем к твоему дому, расскажи, что случилось.

— Я не знаю, этих девиц вижу в первый раз.

— Что они от тебя хотели?

— Я не поняла, ты слишком рано появился.

— Прости, в следующий раз еще постою за забором, послушаю. Не могу не спросить, заявление будешь писать?

— Нет, не буду, у меня сейчас сессия, нет ни минуты свободной.

— А где ты учишься?

— Транспортный университет, финансовый факультет.

Прозвучало еще несколько вопросов, которыми Николай опосредованно пытался получит зацепку, кто это был, но я упорно отрицала, что что-то знаю.

Дойдя до дома, я хотела попрощаться, но мой спутник твердо сказал, что он не привык спасать принцесс наполовину и настаивает, чтобы расстаться на пороге квартиры. Тогда я потребовала показать служебное удостоверение. Его смех показался мне очень обидным, я огрызнулась:

— Не вижу ничего смешного!

— Извини, но есть более простые пути выяснить, где ты живешь.

Удостоверение он все же показал. Теперь ржать начала я, причем истерично, со всхлипами и некультурным тыканьем пальца в грудь мужчины. Настал черед дуться моему спутнику.

— Стесняюсь спросить, о чем смеемся?

— Николай Жемчужный, ты серьезно? Ты цыган что ли?

— В том числе.

— В смысле, в том числе? А еще кто?

— Тебе лучше не знать, спать будешь лучше.

— Извини, наверное, у меня истерика, боюсь, сегодня, в любом случае, не усну.

— Выпей водки, грамм сто пятьдесят, поможет, проверено.

Выйдя из лифта на моем этаже, Николай опять придержал меня, поднялся на верхнюю площадку, постоял, прислушался, даже, как мне показалось, принюхался, затем спустился и сказал, что он постоит пролетом ниже пару минут, если в квартире будет что-то не в порядке, мне надо будет заорать и он с удовольствием спасет меня еще раз.

Когда Николай спустился вниз, я открыла дверь своим ключом. В коридоре меня встретила радостная мама.

— Ты почему вся светишься, поделись радостью. — сказала я, запирая дверь.

— Стелла приходила мириться, мы с ней чай попили, хорошо поговорили.

Я замерла у двери:

— Давно ушла?

— Час назад.

— Жалко, что не застала, может быть и со мной бы помирились.

— Конечно, дочь. Я думаю, что вам надо все забыть. Папа в последние дни сильно болел, но сейчас пошёл на поправку. В остальном у них все хорошо. Надо их позвать в гости, чтобы все было по прежнему.