Опасные манипуляции 2

— Зачем в деканате? Пробил по базе в компьютере, кто живет в твоей квартире, узнал твою фамилию, факультет ты мне сама сказала. А у вас на факультете столько объявлений и приказов вывешено, что узнать твою группу и ее расписание вообще не вопрос…

— А откуда у тебя фамилия?

— Жемчужный? Прадед был цыган, от него фамилия.

— Хорошая фамилия, если замуж позовёшь, пожалуй, соглашусь.

— Считай, уже позвал…

— Нет, зови, как положено, с кольцом, цветами, а я подумаю… Я девушка не ветреная и строгого воспитания.

— Договорились, буду готовиться, побреюсь, в баню схожу. Но у меня к тебе тоже вопрос. Я после нашей первой встречи, в дневное время, за тот забор заглядывал, там все истоптано, перерыто. Не знаешь, что там могли искать?

— Не знаю, я ничего там не искала…

— Опять начинаешь. Ладно, рассказываю дальше. Ножик тот выкован вручную, металл очень странный. Лезвие не заточено, острый только конец клинка. На лезвии и рукоятке руны…

— Ты специалист по рунам?

— Не смешно. Я ездил в научно-техническую областную библиотеку. Поднял кучу монографий. Из рун с ножа нашёл только «смерть» и «душа», остальные научному сообществу не известны. А нож называется атам. Им колбасу не режут, потому что лезвие тупое. Как мои коллеги им умудрились сало порезать, я не знаю. Кстати, тебе от них нижайший поклон. Их выписали, после твоего средства за два дня выздоровели. Так вот, нож служит только для принесения кого-то в жертву, больше не для чего. Интересно, правда?

— Интересно, но не гляди так на меня. Я тебя не обманула, про нож мне, действительно, ничего не было известно. Надеюсь, что дней через десять я смогу тебе все рассказать, обещаю.

— Вопрос не в твоих тайнах. Вопрос в твоей безопасности.

— Я никуда поздно без тебя ходить не буду. А с тобой, если что, ведь ты меня защитишь?

— Счастье моё, ты слышала, что Кеннеди убили? Если я не знаю, от кого или чего тебя защищать, как я могу тебя защитить?

— Никто не знает, что я здесь. Через несколько дней я разберусь и все расскажу тебе. Потом мы вместе решим проблему.

— Ладно, надеюсь…

Да, разговор дался мне нелегко. Теперь необходимо за несколько дней подготовить моего защитника к восприятию информации, кто я есть, и что представляют из себя мои родственники. Но это только в том случае, если я действительно собираюсь выходить за него замуж. Если это мой временный попутчик, в чьей квартире я просто укрылась на время, тогда естественно ничего о себе говорить Николаю не стоит, будут только проблемы.

На следующий день я поставила в уголок за холодильником блюдце с молоком и положила рядом конфету. На холодильник поставила сделанный из коры и сухой травы оберег в виде домового.

Ужиная, Николай, заметив блюдце, спросил:

— Котёнка завела или мышей подманиваешь?

— Домового завести хочу.

— Кого?

— Домового.

Ночью, уже откатившись на свою половину, я собиралась заснуть, когда Николай вполголоса спросил:

— Насчет домового, ты серьезно?

— Серьезно, и я не сумасшедшая, они есть…

Я приподнялась на локте, попыталась заглянуть мужчине в глаза.

Он лежал на спине, молча глядя в потолок.

Молчание затянулось. Я поняла, что, наверное, замуж я пока не выхожу, откинулась на подушку. Очень грустно, но видно не судьба.

Внезапно Николай заговорил:

— Ты знаешь, на своей работе, да и просто в жизни, я видел много чего, что с точки зрения марксизма-ленинизма и научного материализма объяснить нельзя, и давно уже перестал удивляться чему бы то, ни было. Если ты говоришь, что домовые есть и надо одного завести, то с сегодняшнего дня я знаю, что домовые есть. Сладких снов.

Я отвернулась к стенке и довольно улыбнулась. Возможно, скоро я выйду замуж.

Глава пятнадцатая День откровений

Утро субботы началось с неприятных открытий. Суженый-ряженный усвистал на службу, обещая быть к обеду. Пока я сердито пила кофе, мне было доведено до сведения, что сотрудники уголовного розыска постоянно находятся в режиме усиления, поэтому, либо субботу, либо воскресенье, до обеда, он отдает долг Родине. Нет, не с бабами, в служебном кабинете, но если есть работа, до долг Родине может растянуться и на неопределенное время, но это редко.

В качестве мести, я не вышла провожать в коридор этого задолжавшего Родине человека, а помахала рукой из кухни. Да, неприятненько. Раз уж завела под боком громко сопящего ночью самца, то начинаешь включать его в свои жизненные планы, а он сразу начинает изменять тебе с Родиной.

Поспав еще часа полтора в качестве восстановления нервной системы, я решила простить Николая, и позвонила ему в кабинет.

На удивление, звуков пьянки и женских голосов слышно не было. Несмотря на жалобные вопли, что он хочет кушать, я твердо указала, что его последний шанс быть прощенным — это встретить меня у торгового центра «Родина» на площади имени Основоположника. Решив дать мужчине понять, как я зла за испорченный выходной, я пришла в условленное место на пятнадцать минут позже назначенного времени. Какая же я дура. Вместо того, чтобы покаянно ждать меня у столбика, сжимая в потной ладошке букет, этот негодяй сам опоздал.