Опасные манипуляции 2

Я не успела придумать, куда мне идти, так как, это было уже окончательным падением, когда увидела его. Он выскочил из метро, забавно отдуваясь и трогательно вертя головой, явно разыскивая мою удаляющуюся спину. В этот момент он был похож на впавшего в отчаяние щенка, потерявшего маму. Я его простила сразу, но задумалась, насколько велик мешок недостатков, который тащит в мою жизнь этот человек.

Сделав вид, что ничего не случилось, я подставила щеку для поцелуя, и, повиснув на руке Николая, потащила вяло сопротивляющегося мужчину в торговый центр.

— Охраняй меня, мне здесь два раза сумку резали — строго сказала я своему спутнику, перед тем, как начать свои еженедельные расчеты с продавцами крема «Соблазн» — моего основного источника дохода.

Когда я приступила к самому интересному — подсчету полагающейся мне выручки, в мой спину постучали.

— Что? — обернулась я, сжимая в руках пачку купюр.

— Вон карманники стоят — мой защитник гордо ткнул в группу парней, трущихся у входа. Хотела возмутиться, но поняла, что надо мной смеются.

Сделала губы сердечком:

— Ты мой герой.

Когда подошли к последнему отделу, мой защитник шутить перестал, а стал кружить, как сокол, вокруг моей набитой деньгами сумки.

Дома, ближе к вечеру, мне было сделано предложение:

— Люда, давай поиграем в доктора.

— Давай! Что мне надевать и что снимать?

— Снимать попозже будем. Пока, по другому поиграем. Ты знаешь, что доктору и юристу надо рассказывать все. Мне кажется, что тебе пора это сделать. Потому, что я сомневаюсь, что со мной живет бедная студентка.

— Ладно, но дай слово, что никому и никогда.

— Даю, никому и никогда.

Я сидела на диване, глядя на темный силуэт, закрывающий добрую треть окна. Трех часовая исповедь далась мне тяжело, я устала физически, и была полностью опустошена морально. Для моего соседа все начиналось весело:

— Моя прабабушка, бабушка, мама — знахарки, обладают даром, который официальная наука не признает. Мне такой дар тоже передался.

— То есть у вас одни бабы в роду? Когда мы поженимся, ты мне сына не родишь?

— Слушай, не перебивай меня. И, нет, мальчики в семье тоже рождались.

Потом Николай улыбаться перестал. Его буквально корежило от желания задать вопросы, множество вопросов, но он заставил себя молчать, все три часа говорила только я. Я рассказала ему все, все, не упомянув только человека, исчезнувшего в темноте канализационного колодца. Еще не время, да и неизвестно, смогу ли я рассказать об этом.

Почему я рассказала все фактически незнакомому мне человеку? Не знаю. Наверное, я устала нести в себе весь этот груз моих неоднозначных поступков, мне надо было просто выговориться. Возможно это эффект «попутчика в поезде», а может быть дело в том, что это единственный знакомый мне человек, который не будет попусту квохтать: «Ах, зачем ты поступила так!», а примет меня такой, какая я есть, и чем то сможет мне помочь?

Не знаю. Я смотрела в спину стоящего у окна мужчины и не знала, что услышу в ответ. Судя по затянувшемуся молчанию, человек обдумывал, как бы, деликатно, предложить мне собирать чемоданы. Вряд ли молодых людей привлекают девушки, с таким ворохом проблем и кучей людей, мечтающих ее убить, за спиной.

Николай включил свет, который ослепил меня, заставив зажмурить глаза.

Когда ко мне вернулось зрение, передо мной стояли две табуретки, на одной сидел хозяин квартиры, на второй лежали лист бумаги и авторучка.

— Я так лучше информацию запоминаю. — мужская рука схватилась за ручку.

— Смотри, у тебя есть несколько проблем, которые нужно срочно решать.

Первое — Иван. Надо его найти и перепрятать, правильно я понимаю? Что ты на меня так смотришь?

— Я вот сейчас не поняла! Я ему три часа распинаюсь, рассказываю, что колдую, порошки волшебные продаю, что из-за меня несколько человек и не человек погибло, а в тюрьму село — не знаю даже сколько! Наконец, что меня, в течении пяти месяцев, должны убить, а ты просто схемку решил на листочке нарисовать?

— Ну да, а что?

— И даже к маме не отправишь?

— Надо будет — отправлю. Пока тебе лучше у меня пожить. А что?

— Ну тогда ничего, рисуй свою схему.

Я глядела на коротко стриженный затылок мужчины, увлеченно рисующего какие-то стрелочки, и думала, что все таки мужчины и женщины — существа с разных планет.

— Ты меня не слушаешь, что ли?

— Коля, прости, пожалуйста, отвлеклась. Ты такой смешной сзади.

— Тогда ладно. Слушай снова. Задача номер один — вытаскиваем Ивана и прячем его до лета. Нужно найти его так, чтобы твои враги не узнали, наверняка у них в психбольнице кто-то на «подсосе»…

— На чем?

— На «подсосе». Кто-то берет деньги, чтобы Ивана в больнице долго держать. В обычном порядке это почти не возможно. Куда его можно потом спрятать?

— Коль, я не знаю.

— А если в деревню увести?

— В деревню? Даже не думала об этом.

— Ладно, подумай. Второй момент — твоя безопасность. Ты кому-нибудь обо мне говорила?

— О тебе — никому.