Опасные манипуляции 2

Девушка на фотографии смотрела мне в лицо очень недобро. Наверное, догадывалась, что ничем хорошим наша встреча не закончится. Юрист из отдела взысканий, принята на работу три месяца назад, хорошие показатели в служебной деятельности. Правда, ни диплома, ни трудовой книжки в личном деле, почему-то, не нашли. И по адресу, списанному из паспорта, такая женщина не проживала. Но это была уже не моя проблема. Я же, под охраной двух молодцов, на машине банка, была отправлена домой. На дорогу мне был выдан оформленный и подписанный кредитный договор, размер процентов по которому обещал стать отрицательным при нынешней инфляции.

Глава двадцатая Чужой среди чужих

Николай

Задание бригадиру «наружки» давал опер из отдела по тяжким преступлениям, но по моим данным. Ему галочка в ежемесячный показатель работы, ну, а я не хотел официально иметь отношение к этому делу. Но, справочку следователю прокуратуры о том, что два «гоблина», данные по которым я получил от командира взвода ГАИ райцентра, причастны к убийству гражданина Старыгина, я отдал, приобщив к ней бланк допроса Ивана Старыгина. Конечно, следователь был очень недоволен, что я не привез к нему Ивана на допрос. Но обязательство Старыгина являться при необходимости по первому вызову в органы прокуратуры, а также справочку о том, что Иван обследовался в психиатрической больнице, выписан без установления диагноза, примирила следователя с действительностью.

Мой же рассказ, о том насколько Иван был неопрятен и вонюч по выходу из больницы впечатлил работника прокуратуры. Вшив в толстую папку показания Ивана, что он, по причине злоупотребления спиртными напитками, ничего о смерти отца пояснить не может, следователь дал мне отдельное поручение о вызове и отработке на причастность к преступлению двух новых для следствия жителей рабочего поселка.

По традиции, бригадир «наружки» поругался на отсутствие подробностей в задании на наблюдение, скупость справочного материала, но обещал взяться за работу уже завтра, что меня вполне устраивало.

С утра я помахал перед лицом начальника розыска отдельным поручением следователя, выбросил из служебной папки все лишние бумаги, кроме тонкой стопки повесток и пары чистых бланков протокола допроса, выпил стакан чаю, и двинулся в сторону вокзала, выбросив из головы все сомнения в правильности выбранного пути.

Сорок минут пролетели очень быстро, и вот я на месте. Рабочий поселок вытянулся вдоль железной дороги на несколько километров, которые мне пришлось пройти два раза, туда и обратно.

— Брасов Василий дома? — кричу в глазок старой, коричневого цвета, деревянной двери.

— А нет его милок, ушел на работу.

— А как мне его найти, бабушка? Мне ему надо повестку передать.

— В армию наконец забирают, обормота? Давай повестку. А работает он в спорткомплексе, у бандитов.

Бабуля в застиранном халате отпирает дверь, хватает повестку, расписываясь на корешке, затем начинает обсуждать событие с соседкой, высунувшейся из-за двери напротив.

Во втором адресе все повторилось в точности так же, только дверь открывает крепкий дед с газетой в руке.

Ну вот, по месту жительства отметился, пора делать самое главное, для чего все затевалось. Я вышел на покосившее крыльцо деревянного барака, чуть не провалившись, неосторожно ступив на подгнившую доску. Солнышко пригревало уже по-весеннему, с крытых потемневшим шифером крыш часто капали шустрые капли. Идти в логово дракона совсем не хотелось. Очень потянуло повернуть направо, в сторону железнодорожной станции, сесть в полупустой вагон, а через час пить чай в своем уютном, но только для своих, кабинете. Но, видно, не получится. Со злостью мысленно увидел перед собой серые глаза женщины, которая ворвалась в мою жизнь, перебаламутила душу и бросила меня.

Я вспомнил ее глаза, спокойные и скорбные, как на иконе, ее слова, сказанные на прощание, одновременно справедливые и обидные. Ладно, надеюсь, сегодня я смогу отвести от нее главную беду, а если все люди, вольно или невольно, задействованные в моем плане, сработают, как должно, то и я не особо пострадаю. Последний раз посмотрев на ласковый теплый шар весеннего солнышка, я, по стариковски шаркая, пошел налево.

Внешне, здание спортивного центра влияние свежих ветров перемен не затронуло. Внутренний интерьер тоже соответствовал худшим образцам советского офисного дизайна — потертый рыжий полированный шпон, серо-розовые пиленные плиты ракушечника и беспрерывно моргающие лампы «дневного света» неизменно «радовали» взор посетителей центра наверное лет двадцать. Единственное, что говорило о современных веяниях в местной обители спорта — розовощекий юноша, сменивший деда-ветерана на входе, и попытавшийся не пропустить меня к кабинету директора путем блокировки турникета, несмотря не предъявленное в развернутом виде служебное удостоверение. Слава богам, перепрыгнуть через заграждение удалось красиво, то, что колено болезненно зацепилась за металл балюстрады, никто не увидел, и я гордо проследовал на второй этаж под растерянные причитания местного цербера.