Опасные манипуляции

Я нежно погладила деревянное ложе ружья, попробовала представить, где и как я встречу своих гостей. Через пару мгновений отчетливо поняла, что если ничего не сделаю, то смогу выстрелить только один раз, а при наличии трех противников это отдалит мой конец только на несколько мгновений. Значит, я должна стрелять из такого места, где я смогу перезарядить ружье хотя бы один раз, не дав возможность оборотням за эти мгновения достать меня. Единственный вариант — простенок, между печью и стеной, сразу слева от входа, и если я там вертелась свободно, то здоровый мужик застрянет плечами и сходу сюда не заскочит. Но с решением одной проблемы, образовалась новая, не менее серьезная. Длина ружья не позволяла мне быстро перезаряжаться в этом закутке, я цеплялась либо стволом, либо прикладом, а это отнимало драгоценные секунды.

Я присела на табурет и глубоко задумалась. Я же девочка правильная и начитанная. В голове мелькнули воспоминания, как во время войны, пионеры-герои, вместе с окруженными фашистами советскими солдатами, ушли партизанить в каменоломни с трудным названием, где-то под Керчью. И у пионеров была точно такая же проблема, винтовки были слишком длинными. Мальчишки надпилили стволы винтовок, правда, в конце процесса, лишняя часть ствола окончательно отделялась путем погружения ствола в бочку с водой и выстрела холостым патроном. Так, как бочки с водой и понимания необходимости выстрела в оную у меня не было, я решила, что просто попытаюсь отпилить стволы ножовкой. Слава Богу, в дальней кладовой, где бережно хранится оставшийся от прадеда инструмент, я нашла тиски и связку пилок по металлу. За пару часов я поняла, что варить борщи и вышивать на уроках труда несравнимо легче, чем пилить металл ручной пилой или стачивать наждаком заусеницы в стволах. Кисти горели, в плечи как будто положили по кирпичу, так они устали. Но я со слезами в глазах продолжала пилить эти проклятые стволы, так как времени оставалось все меньше и меньше. Закончив тяжкий труд, я радостно решила перекусить, но вдруг подскочила из-за стола, хлопнув себя по лбу. Дура, я, дура. Во всех источниках сакральных знаний, как то книги-фэнтези, и фильмы-ужастики, единственный способ убить нечисть — это стрела с серебряным наконечником или меч из гномьей бронзы с серебряным покрытием. Или серебром только вампиров убивают? Не помню. Бронзы от гномов у меня нет, ну, а серебро то нашлось. Надо использовать все шансы, вдруг это сможет меня спасти.

Я разложила на столе патроны, выбрала из них шесть наиболее красивых, и стала осторожно расковыривать их, с помощью длинной иглы и вязального крючка. Устройство зарядов я смутно помнила, пару лет назад соседские пацаны, изображая крутых охотников на крупного зверя, при мне снаряжали отцовские боеприпасы. Поэтому, нежно выковыривая из гильз их содержимое, я последовательно раскладывала эти кусочки картона и войлока на столе. Добравшись до дроби, пошла опять в мастерскую, где со стоном, через боль в натруженных руках, разрезала на кусочки самые мелкие серебряные монеты, придав клещами и молотком им обтекаемую форму. Огрызки серебра разбавила дробью, думаю, хуже не будет. Процесс сборки патронов пошел веселее, так как ранее возле ружья я нашла странное приспособление, отдаленно напоминающую чеснокодавилку и тонкий пестик, глядя на который в моей голове всплыло слова «оправка». «Чеснокодавилкой» мне пользоваться не пришлось, ну а пестик прекрасно трамбовал в гильзах все эти укупорки и пыжи. Горловину гильз я закапала воском с горящей свечи. Вроде бы все правильно сделала. Затем я позвала Никодима.

— Чуешь их?

— Чую. Они вокруг двора ходят, меня опасаются.

— Нужно, что бы они посчитали, что тебя больше нет, иначе не сунуться в дом, а вечно в доме сидеть я не могу. Сможешь изобразить, что ты умер?

— Смогу.

— Давай, ближе к вечеру сделай это и не появляйся, пока я не позову.

— Может, в тайной комнате отсидишься, они туда не войдут.

— Никодим, отсидеться не получится, я даже в город уехать не смогу, по дороге перехватят.

— Как скажешь хозяйка.

Я очнулась от дремоты, по моим ощущениям, около двух часов ночи, на улице похолодало, поэтому снег у крыльца хрустел особенно отчетливо под чьими-то ногами. Я сидела на табурете в узком простенке между стеной и русской печью. Через плечо был перекинут патронташ с двадцатью патронами, которыми я, скорее всего, не успею воспользоваться. Мой обрез был заряжен патронами с серебряной картечью, оставшиеся четыре патрона с серебром лежали в металлической коробке из-под индийского чая. Грудь изрядно припекал диск-амулет, который я не снимала с той поры, как нашла его в бабушкином сундуке.