Опасные манипуляции

Метров с тридцати у самой границы погоста, я разглядела свежее захоронение. Я сняла лыжи и мешок, медленно подошла. Рядом с могилой бабы Ани темнели еще две ямы, вырытые загодя. Я опустилась на колени перед невысоким холмиком мерзлой земли, прикоснулась рукой к сосновому кресту.

— Прости бабуля, только сейчас смогла прийти к тебе. И прости, что за меня ты приняла свою смерть лютую. Что смогла я сделала. Кого смогла — наказала.

Я долго сидела у могилы родного человека. Молилась, разговаривала с прабабушкой. На кладбище было тихо и покойно. Слезы катились из глаз, падая в снег. С каждой уроненной слезой во мне разжималась пружина, которая толкала меня вперед, не давала закрыть в страхе глаза и подставить шею этим тварям. Надеюсь, что баба Аня ушла, не держа зла на меня, и чувство вины за смерть близкого перестанет грызть меня, я смогу как-то жить дальше.

Я уходила с кладбища дальше в лес, за моей спиной остался могильный холмик с крестом, стакан с самогоном, накрытый куском серой горбушки и свеча в самодельной лампадке, чей колеблющееся на ветру огонек, надеюсь, отпугнет зло от могилы.

Так как зимой из нашей деревни оставалась проходимой только одна дорога, я побежала вдоль нее, внимательно осматривая следы. Примерно в двух километрах от деревни я увидела почти занесённый снегом сверток в лес, со свежими следами рубчатых покрышек. Я пробежалась по этому следу и метров через двести нашла место, где машина разворачивалась. От места разворота со стороны деревни шла цепочка двойных оплывших следов, как будто два босых человека шли, прижавшись друг к другу. Я заскользила вдоль следов в сторону деревни.

Вот непонятное место. Цепочка человеческих следов исчезла. Несколько непонятных провалов в снежном покрове, как будто кто-то валялся или катался по снегу. А со стороны деревни идут следы крупной собаки или волка. Двинулась дальше, где увидела алые темно-красные капли, усеявшие путь волка или волков, чем ближе к деревне, тем кровавый ручей становился гуще. Значит второго оборотня я тоже подстрелила, но он выжил, и они дошли до машины, а затем уехали. Очень надеюсь, что урок пошел им впрок. Я сломала ветку молодой сосны и стала заметать капли крови на снегу. Так, постоянно останавливаясь, боясь пропустить зловещие пятно, я добралась до задов огорода бабы Ани, где было выломан пара досок. Перебравшись через забор, и кое-как приладив доски на место, я дошла до дома, просто затаптывая чужие следы. Не дай Бог, тот же дядя Миша увидит, как я что-то на зимних грядках заметаю, обязательно залезет полюбопытствовать. Вечером прошел спокойно, поужинав, я села рукодельничать.

Утром, еще в темноте, я бодро стучала в ворота дяди Миши.

Когда калитка распахнулась, я протянула ему чехол с сиреной.

— Спасибо, дядя Миша.

Дядя Миша оглядел меня и его лицо удивленно вытянулось:

— А ты что это такое в город поволокла?

Я недоуменно крутанулась назад, потом понятливо ответила:

— Так это лыжи в чехле, мне на физкультуру надо.

Так как я боялась добираться через лес без оружия, то весь вечер я посвятила изготовлению из двух мешков длинного чехла, в который поместила скрепленные между собой лыжи и привязанное к ним ружье. Смотрелось неказисто, но очертания двустволки не просматривались.

Получив от дяди Миши пакет с гостинцами для бабушки, я вскинула чехол с лыжами на плечо и энергично двинулась в сторону Ново-Бабкино. Обратная дорога прошла почти без происшествий, лишь при посадке в автобус поднялась ругань, что я своим чехлом всем мешаю, не давая протиснуть баулы ветеранам труда и другим заслуженным людям.

Я досчитала до трех, повернула лицо к возмущенной общественности и с дрожью в голосе сказала:

— Как вам не стыдно, лыжи — последняя память о прадедушке, а без меня их в деревне просто выбросят.

В салоне стало тихо, пылающие гневом лица разгладились, кто-то смущенно отвернулся. Больше меня никто не беспокоил.

Зато мне пришлось побеспокоить водителя. Не доезжая до райцентра, на площадке у поста ГАИ, я увидела знакомую вишневую «Ниву». Меня как подбросило, я закричала, срывая голос:

— Дяденька водитель, высадите меня здесь, пожалуйста, меня здесь мама будет ждать.

Автобус начал тормозить, водитель, матерясь сквозь зубы, стал притираться к обочине.

Выходя, я сделала самое смущенное лицо:

— Спасибо большое дяденька, простите, что я проспала.

Водитель смущенно крякнул и улыбнулся. Автобус задорно фыркнул и покатил в сторону вокзала, а я по большому кругу пошла вокруг поста автоинспекции, чтоб разглядеть номера на знакомом автомобиле. Судя по разводам грязи, летящей со стороны трассы, автомобиль стоял на штрафстоянке пару дней. Я несколько раз медленно проговорила про себя регистрационный номер знакомого транспортного средства и побежала в сторону группы людей, напряженно глядящих на приближающийся со стороны райцентра междугородний автобус, если нам повезет, то через пару часов мы все будем в городе.

Глава одиннадцатая Старый Новый Год