Опасные пути

Присутствующие придвинулись ближе к нему. Сам Пенотье, хотя боязливый и нерешительный, пылал не меньшим любопытством, чем его гости. Полковник еще раз доверчиво осмотрелся в кругу своих слушателей, откашлялся и приступил к рассказу.

VI Что рассказал полковник Вильбуа о железной маске и каким образом был прерван его рассказ

Почти четыре года тому назад корпус, в состав которого входил наш полк, занимал город Пиньероль. Вам известно, господа, что тамошний гарнизон меняется ежегодно и лишь двести человек, охраняющие цитадель, остаются там постоянно. Пребывание в благодатном Пьемонтском краю было нам всем настолько приятно, что я с досадой принял весть о предстоящем выступлении.

Полковник д’Арвиль, состоявший в то время комендантом пиньерольского форта и цитадели, примерный служака, старался утешить нас и младших офицеров. По его словам, он завидовал нам в том, что мы увидим опять прекрасный Париж. Когда мы готовились уже к выступлению, 28-го марта 1661 года в Пиньероль прибыл курьер с известием, что кардинал Мазарини скончался поутру девятого марта в Венсенне, близ Парижа.

Такая новость, понятно, произвела большое впечатление. Все чувствовали, что предстоит важный переворот в государственном строе. Так как я в то время уже подумывал об отставке, то будущее не особенно заботило меня, и в день получения известия я еще отправился в форт, чтобы поболтать о случившемся с Арльвилем за стаканом вина.

Я застал добрейшего коменданта в страшном волнении. Он, видимо, что-то скрывал.

— Черт возьми! — воскликнул я. — Что такое с Вами, Арльвиль? Неужели смерть скаредного министра касается Вас так близко?

— Нет, дружище, — ответил комендант, — дело не в том. Я расстроен странным приказом, который привез мне курьер. Я должен лишиться командования цитаделью и вместо этого заведовать городским гарнизоном. Это — понижение по службе. Разве я в чем-нибудь провинился?

— А кто назначен Вашим преемником? — спросил я.

— Никому неведомый офицер. Я никогда не слыхивал его имени. Это — некий де Сэн-Марс.

Я слыхал эту фамилию в армии и вспомнил, что в годы моей молодости один де Сэн-Марс служил в королевских мушкетерах, но пропал без вести, скрылся и никому из нас не было ничего известно о его дальнейшей участи.

— Не тот ли это самый? — спросил я д’Арльвиля, после того как рассказал ему о своем знакомстве с Сэн-Марсом.

— Весьма возможно, — ответил комендант. — Посмотрим, что принесет нам предстоящая перемена.

Приказ о нашем выступлении не заставил долго ждать себя, и вскоре я распрощался со своим добрым приятелем Арльвилем. Мой эскадрон состоял из заслуженных людей и всегда вел себя примерно. Таким образом я не имел повода тревожиться в пути и мог останавливаться на дневку в том или другом встречном городе, тогда как мои офицеры и ефрейторы надзирали за солдатами. Наш маршрут лежал через Лион, небольшую часть Бургундии и далее через Нивернуа и Куртенэ на Париж.

Стоял необычайно жаркий день, когда мы достигли Шато-Шинона, где скрещиваются дороги в Дижон и Оксерр. Я с младшим поручиком остался в монастыре бернардинцев, где монашеская братия угостила нас наславу. Этот монастырь лежит на полчаса пути от Шато-Шинона. Осушив еще несколько стаканов превосходного бургундского за здоровье гостеприимных монахов, мы пошли к своим лошадям, поправили седла и вскочили на них. Дело было часу в десятом вечера; проехав с четверть часа, мы заметили, что сбились с дороги. Такое открытие уже само по себе раздосадовало нас, и наше неприятное приключение становилось еще фатальнее в виду того, что над нашими головами грохотал гром, сверкали молнии и вскоре хлынул проливной дождь. Напрягая все чувства, чтобы увидать хоть какого-нибудь избавителя или найти помощь в нашем критическом положении, сопровождавший меня поручик де Беллэ заметил мерцавший вдали огонек. Он указал мне на него, и, пристально всмотревшись, я действительно различил светлую точку, которая то разгоралась ярче, то тускнела, иногда двигалась, потом останавливалась опять, то удалялась, то приближалась.

— Поедемте в ту сторону, Беллэ, — сказал я. — Во всяком случае там должны быть поблизости люди.

Мы пустили вскачь своих лошадей, держась все время на огонек, и, наконец, попали на какое-то подобие дороги. Светящаяся точка, правда, пропадала иногда на несколько секунд, но снова появлялась и, наконец, сделалась настолько яркой, что, несмотря на ненастье, мы ясно различили здание, из окон которого лился свет, послуживший нам путеводным маяком.

Обрадованные перспективой укрыться от ливня, мы храбро пустились к этому дому. Насколько можно было рассмотреть в темноте, перед нами возвышалось дворянское жилище, похожее на крепость, как все господские усадьбы четырнадцатого и пятнадцатого веков.