Опасные пути

— Ужасная маркиза Бренвилье была права, — вне себя воскликнул Анри. — Она верно предсказала Вашу судьбу, но ее яды отравляли не только тело, а также и душу; весь Париж заражен этим ядом. Атенаиса де Монтеспан, я требую и настаиваю, чтобы Вы последовали за своим мужем!

Со сверкающими глазами маркиза сделала шаг вперед и промолвила:

— Будем бороться! Я обращусь к защите человека, которому принадлежу. Если мои враги еще не довели до Вашего сведения самого главного, то Вы услышите это теперь от меня самой: у меня родился ребенок от короля и этот ребенок — могущественные узы, соединяющие нас.

Закрыв лицо руками, Анри повернулся, намереваясь уйти. В эту минуту в комнату вошли двое мужчин.

— Остановитесь! — крикнул один из них. — Я все слышал.

— Боже мой, это — король! — вскрикнула испуганная маркиза.

Анри остановился. Наступило тяжелое молчание, прерываемое отдаленными звуками музыки.

— Откуда Вы явились? Как осмеливаетесь Вы нарушать мир и покой королевского праздника? — глухим голосом спросил Людовик.

— Государь, — сказал маркиз, с трудом сдерживая себя, — я имею право следовать за своей женой. Не найдя ее в нашем доме в Париже, я отправился вслед за поездом, увозившим то, что для меня дороже всего на свете. Я могу требовать к себе обратно Атенаису де Монтеспан, если бы даже ее защищала рука французского короля. Вы не разорвете уз, скованных любовью и преданностью.

— Эти узы разорваны, — возразил король, — потому что маркиза любит меня; Вы слышали это от нее самой. Оставьте ее добровольно, так как у Вас нет больше прав на маркизу с той минуты, как Вы потеряли ее сердце.

— Это ужасно, государь! Я всех призову в свидетели, пусть все осудят такой поступок! Убейте меня, и пусть тогда эта женщина через мой труп протягивает Вам руку.

— Вы очень возбуждены, маркиз, и я прощаю Вам Ваши слова. Невозможно спокойно перенести утрату такой женщины, а потому король французский не слышал Ваших слов. Вы должны научиться переносить свою судьбу; мы с Атенаисой, я знаю, никогда не расстанемся.

— Никогда, никогда! — горячо воскликнула маркиза.

— А чтобы Вам не было искушения прибегнуть к какому-нибудь насильственному поступку, влекущему за собой ужасное наказание, от которого и король не может спасти Вас, я тотчас же отдам приказ, который послужит Вашему же благу. Де Форбен, — сказал король, обращаясь к своему спутнику, — король французский приказывает Вам немедленно арестовать маркиза де Монтеспан. К завтрашнему утру, маркиз, Вы должны покинуть окрестности этого города; до возвращения двора в Париж Вы приведете в порядок все свои дела, а затем отправитесь в свои поместья в Гюйенни. Если впоследствии Вас увидят в Париже, Вы немедленно будете посажены в Бастилию.

Наступило глубокое молчание. Маркиз тяжело переводил дух; он был придавлен, опозорен, угнетен. Наконец он поднял голову и спокойно сказал:

— Господин де Форбен, я готов следовать за Вами, как приказал король. Будьте счастливы, маркиза де Монтеспан; я уступаю Вас. Продолжайте идти по своей опасной дороге и вспомните об этих минутах тогда, когда Людовик Четырнадцатый покинет Вас для новой привязанности.

— Дерзкий! — крикнул король, невольно делая движение в сторону маркиза. — Вы не выйдете отсюда свободным! Я долго и терпеливо слушал Ваши дерзкие речи, Вы…

— Остановитесь, государь! — поспешно сказала Атенаиса, схватывая короля за руку. — Не доканчивайте своего приказания! Вы и так уже много отняли у него, — тихо прибавила она: — мою любовь, мое сердце; не лишайте его хоть свободы!

Король колебался, и этим моментом воспользовался Форбен, чтобы увести не сопротивлявшегося ему маркиза. После этого Людовик спокойно надел маску и подал руку Атенаисе.

— Постойте, государь! — сказала маркиза. — Знаете, какой я совершила сегодня грех, какую жертву принесла из любви к Вам?

— Если Вы хотите заставить меня страдать, Атенаиса, возьмите назад свое решение; я буду несчастен, если Вы будете раскаиваться.

— Нет, государь, я не раскаиваюсь и с радостью готова связать свою жизнь с Вашей; но подумайте, что я оставила любящего мужа, который с юных лет боготворил меня, оставила потому, что люблю Вас. Я допустила, что этот человек опозорен и изгнан; если де Форбен окажется болтливым, маркизу де Монтеспан останется только покончить с собой.

— Он повиновался приказу своего короля.

— О, для любви не существует приказов властелина. Я довела этого человека до отчаяния, я вывела его из себя, я, а не Вы, государь, и все это я сделала ради Вас. Будете ли Вы достаточно великодушны, чтобы принести мне небольшую жертву?

Король встревожился.

— Вы не хотите больше переносить присутствие Лавальер? Я удалю ее.

— Нет, государь, бедняжка не тревожит меня. Я требую удаления более значительной, более могущественной личности; если я пожертвовала для Вас мужем, пожертвуйте мне своим фаворитом. Государь, на этом самом месте маркиз Монтеспан перенес страшную душевную пытку; оно освящено жестоким горем; не покидайте же его, не дав мне доказательства того, что фаворит Вам не дороже Вашей возлюбленной. Государь, удалите графа Лозена!