Опасные пути

— Я ожидал этого, — сказал король, отступая. — Вы не терпите его, а между тем он — Ваш друг.

— Он — враг мне, государь, смертельный враг; не допытывайтесь больше, я это знаю наверно. Он только и думает, как бы погубить меня! Не спрашивайте, каким образом хочет он привести в исполнение свои планы, — мне это в точности известно; но, если он нападет на меня, я не смогу больше принадлежать Вам. Если Вы хотите удержать при себе графа и оказывать ему поддержку, то дозвольте мне, государь, поспешить за моим оскорбленным супругом, чтобы я могла у его ног вымолить себе прощение!

Она сделала движение, как бы собираясь уйти.

— Подождите, Атенаиса! — воскликнул король. — Так счастливо начавшийся вечер оканчивается для меня весьма неприятно. Кто мог бы поверить, что на этом балу король французский будет в таком положении?.. Я принесу Вам в жертву Лозена, дерзость которого заслуживает наказания. Но как могу я осудить его так строго? Что он сделал? Какое за ним преступление?

— Как Вам известно, государь, он при помощи ядовитых напитков итальянца Экзили околдовал принцессу Монпансье, сделал ее совсем безумной. Но этого мало. Когда она была совсем в его руках, он составил план тайно обвенчаться с ней. Этот план был приведен в исполнение перед отъездом во Фландрию, и граф Лозен теперь — супруг принцессы; Ваш родственник, государь, — жалкий гасконский дворянчик.

Король гневно топнул ногой и воскликнул:

— Если отважились на такую игру со мной, то горе графу! Я отправлю его туда же, где уже сидят два важнейших узника, вся жизнь которых протекает во французских темницах: я пошлю его в Пиньероль.

— Это — достойная темница для Лозена, — с жаром сказала маркиза, — Пиньероль значит вечное молчание, вечное забвение! Пиньероль — могила!

* * *

Солнце бросало яркие лучи на дюнкирхенский рейд. В воздухе далеко разносились крики и возгласы, громкие звуки музыки и выстрелы из небольших мортир; все это вместе с несметными толпами народа на бастионах Дюнкирхена представляло красивое зрелище, не поддающееся описанию.

Прибыли английские суда, чтобы приветствовать королевскую семью. Было совершенно естественно, что герцогиня Орлеанская пожелала воспользоваться удобным случаем, чтобы отправиться в Лувр, где ее ожидал ее брат, английский король. С быстротой молнии распространилось известие, что Мария-Генриетта Орлеанская отправляется на родину на английском трехпалубном корабле “Лондон”. Этим объяснялись все грандиозные приготовления, масса зрителей, необычное движение и суета.

Приближался час отплытия. Король вместе со своим двором провожал герцогиню Орлеанскую в роскошном баркасе с балдахином из красного бархата, с музыкой. Когда королевская шлюпка пристала к борту корабля “Лондон”, со всех батарей Дюнкирхена загремели орудия, которым отвечали залпы с английских судов. В воздухе раздались приветственные клики обеих сторон; к ним присоединились возгласы зрителей, пришедших в восторг от величественного зрелища. Они приветствовали первый шаг к уничтожению свободной Голландии.

С корабля “Лондон” спустили богато убранную лестницу, и по ней на судно поднялись нарядные кавалеры и дамы, с королем во главе.

На набережной стояли трое мужчин, мрачно наблюдавших все происходившее. Возле них находились два знакомых уже нам лица: цирюльник Лавьенн и дюжий малый в матросском костюме, с отвратительным лицом, в котором не трудно было узнать Мореля. В числе первых находились те два лица, которые так таинственно старались на балу приблизиться к герцогине Орлеанской.

— На этот раз она ускользнула от нас, — сказал один из них.

— Жаль! Но, хотя это идет вразрез с нашим планом, она все-таки падет, и позор шевалье де Лоррэна будет отмщен.

— Берегитесь, маркиз! Не делайте ничего сами! В нашем распоряжении более верные средства с тех пор, как Сэн-Круа и маркиза Бренвилье познакомили всех со своим ужасным искусством. Действие ядовитых веществ распространяется на целые поколения.

— Итак, Вы думаете, что тот молодец…

Его спутник подозвал Лавьенна и спросил последнего:

— Вы уверены в том человеке?

— Это — один из лаборантов с улицы Бернардинов, — ответил Лавьенн. — Вы хорошо заметили ту даму? — спросил он Мореля.

— Еще бы! Я сразу узнаю ее! Предоставьте мне действовать! — и, сделав короткий поклон, Морель исчез в толпе.

— Возвращение шевалье де Лоррэна будет возможно только в том случае, если с ней будет покончено, — сказал один из кавалеров.

— Да, и тогда Вы получите важный пост, маркиз д’Эффиа!

Морель в это время возвращался в город.

“Проклятая Бренвилье бросила меня, — думал он, — посмотрим же, что принесет мне сегодняшнее дельце”.

* * *

С рейда снова понеслись приветственные клики. Король Людовик со своими приближенными спустился в свою шлюпку. Высоко над ними, у борта корабля “Лондон”, стояла Генриетта Орлеанская, посылая прощальный привет белым платком.

Вскоре на корабле подняли якоря.