Опасные решения

Айлин присел на мою кровать, взял левую руку, скользнул пальцами по вспухшей полоске кожи. Там, где был браслет. От лёгкого, почти невесомого прикосновения по телу прокатилась волна жара. Господи, да что со мной творится? Осознавая, что происходит что-то не то, я, тем не менее, наслаждалась этой лаской, млела от близости князя и хотела, чтобы он не отпускал мою руку как можно дольше. Память выбрала именно этот момент, чтобы предательски напомнить о почти случившемся на озере поцелуе. Я облизнула пересохшие губы, чувствуя, как пылают щёки. Понимая, что это неправильно, мысленно ужасаясь тому, что делаю, прошептала:

— Поцелуй меня, пожалуйста…

Взглянула в его глаза, уже не холодные и бесстрастные, как несколько минут назад. Князь смотрел на меня с непривычной теплотой и странным сожалением. Но в следующий миг Айлин легко притянул меня к себе, заставив сесть в кровати, и коснулся губ в томительно-нежном, мягком, ласкающем поцелуе. Я подалась навстречу, едва не мурлыкая от наслаждения, зарылась пальчиками в его волосы, отвечая на его ласку и мечтая, чтобы поцелуй не заканчивался. Собственные желания пугали. Хотелось снова почувствовать его губы на своей груди, только на этот раз — без преграды в виде сорочки, прикоснуться к обнажённой коже, ощутить литую твёрдость мышц, силу его желания и понять, наконец: каково это — быть женщиной. Его женщиной. Медленно, словно нехотя, мужчина отстранился, проигнорировав мой возмущённый стон, и тихо произнёс, глядя мне в глаза:

— Спи, девочка. Спи и ни о чём не думай. Утром всё пройдёт.

— Что? — сонно спросила я, но ответа уже не дождалась, не в силах побороть внезапно нахлынувшую сонливость. Как Айлин ушёл, я уже не помнила.

Утром меня разбудил Петер, запрыгнувший на кровать и ткнувшийся мокрым холодным носом в щёку.

— Мммм, котик, а ты не мог бы прийти на полчаса позже? — я зевнула, сгребая зверька в охапку.

Кот недовольно мяукнул, ловко вывернулся и спрыгнул на пол.

— Ну хорошо, встаю, — пробормотала я, выползая из-под пледа.

Вчерашние события казались далёкими и ненастоящими, лишь полоска от браслета, ещё больше, чем накануне, похожая на ожог от крапивы, напоминала о том, что всё было на самом деле. Я вспомнила, как просила Айлина остаться со мной и покраснела. Ужас! Что только на меня нашло? Ещё немного — и начала бы к нему приставать… По правде говоря, и начала. Попросила же поцеловать меня. Впрочем, об этом я как раз не жалела: целоваться с Айлином было очень приятно. Князь знал в этом толк. И если бы я была уверена, что только поцелуями всё и ограничится, причин переживать не было бы вообще. Но тёмный маг неоднократно намекал, что не прочь перейти к близким отношениям. В горизонтальной плоскости. И давать ему лишний повод для более активных действий в отношении меня как-то не хотелось. В том, что долго противостоять опытному соблазнителю я не смогу, сомнений не было. Хотя накануне я была близка к тому, чтобы потерять голову от самых невинных ласк. Вспомнить только лёгкое прикосновение к запястью. Вот уж не думала, что оно окажется такой эрогенной зоной! Я поёжилась и дёрнула плечом, отгоняя прочь мысли о вчерашнем вечере. И заодно — об очень нескромных снах.

Ночь выдалась на диво страстной, жаркой и бесстыдно-откровенной. Уж лучше бы мне снились кошмары, чем то, что снилось вместо них. Несмотря на всю мою теоретическую подкованность в вопросе отношений между мужчиной и женщиной, кое-что было для меня незнакомым. В этих провокационных снах, терзавших меня всю ночь, я была с Айлином. На кровати в своей комнате, в его лаборатории на столе, в той развалюхе, где мы ночевали после сбора лимиреи и жалейника… Стыдно признаться, но во сне мне очень нравилось всё, что он со мной делал. Во всех… гм… позициях. Кажется, я даже просила не останавливаться… Ужас! И только под утро сны прекратились.

Эмма обрадовалась, когда узнала, что ближайшие три дня я проведу в её обществе, но категорично заявила, что и близко меня не подпустит к грязной работе.

— Будешь помогать готовить, — решила она. — А посуду и полы и без тебя помоют.

Я улыбнулась, повязывая на талию безразмерный фартук с большим карманом. Эмма без умолку болтала, не забывая между делом покрикивать то на Софи, то на Марису, то ещё на кого-нибудь, не слишком расторопно выполнявшего поручения.

— Ну ты прямо генерал, — рассмеялась я, наблюдая, как, повинуясь командам Эммы, ещё полчаса назад напоминавшая броуновское движение кухня практически опустела. В одном огромном котле уже варилась картошка, в другом — весело булькал суп, а на вертеле жарились фаршированные зайцы.

— Дык не первый год тут, — ответила подруга, протягивая мне впечатляющих размеров бутерброд.

— Спасибо, — я взяла его, скорее, из вежливости и потянулась было к огромной кастрюле с напитком из синих ягод, чтобы налить себе вкусно пахнущего напитка.

— Нельзя, — Эмма отвела мою руку. — Это взвар из сантарии, его только тёмным магам можно, а ты светлая.

— Ясно, — я с тоской принюхалась к сладкому аромату и вздохнула. — А ягодного отвара для простых смертных нет?