Опасные решения

— Какого-какого браслета? — заинтересовалась я, поняв, что приставания временно отменяются.

— Шевиродорского, — повторил принц. — Мой брат не рассказывал про него?

— Неа, — покачала я головой, — просто заставил надеть, между делом сообщив что-то о лёгких побочных эффектах.

— А-а-а-а, вот оно как, — Кристиэль усмехнулся. — Вполне в его духе. Так вот, побочный эффект раз — неконтролируемое возбуждение и вожделение к любому, кто первым оказался рядом. Причём начинается всё очень безобидно — мысли о невинных объятьях, возможно, дружеских поцелуях в щёчку, а заканчивается… Впрочем, ты уже знаешь, чем это заканчивается. Этот побочный эффект проходит через несколько часов. Побочный эффект два — полная фригидность на 4–5 недель. Не распространяется она лишь на того, кто был с тобой этой ночью. Лучше любого пояса верности. Ну и побочный эффект номер три — вот эта полосочка будет держаться ещё дня два-три. Но это мелочь.

Я сглотнула, вспомнив прошлую ночь. А ведь и правда. Мысли… Желание прижаться поближе… Покраснела, припомнив сны с весьма откровенным «вторжением в личное пространство». Жуть-то какая! Если бы Айлин не ушёл… В общем, то, что мне снилось, могло быть в этом случае очень даже не сном. Мда, хороший браслетик. Как бы я в глаза князю после такой шальной ночи смотрела бы, интересно? Впрочем, если верить словам Кристиэля, ещё месяц я бы при виде Айлина чувствовала себя мартовской кошкой и ужасаться собственному поведению мне было бы совершенно некогда. Свят-свят-свят! Дай местный бог долгих лет жизни и здоровья Айлину за то, что не стал пользоваться побочными эффектами браслета!

— Ты бы по лабораториям прошлась, — посоветовал тёмный наследник таким деловым тоном, словно это не он приставал ко мне несколько минут назад. — Как инициированному магу, тебе вход туда открыт. Посмотришь, как готовят эликсиры и снадобья, заколдовывают вещи. Сама что-то сделаешь, если будет желание.

— Ага, клизму с оптическим прицелом, — хмыкнула я. — С моей мутацией лучше к лабораториям не подходить на пушечный выстрел.

— С какой мутацией? — удивлённо поднял бровь Кристиэль.

— Руки из попы, — серьёзно ответила я, и мы оба рассмеялись.

— А насчёт клизмы с прицелом — идея любопытная, — подмигнул принц.

— Дарю! — махнула я рукой. — Твори и пользуйся на благо… ээээ… кого-нибудь.

Несколько следующих дней прошли тихо и мирно. В основном я проводила их в библиотеке, изучая книги из списка. Часть времени — на кухне с Эммой. Сдружилась с поварятами и помощницами кухарки. К готовке меня не допускали, неизменно заявляя, что, дескать, не для светлых это работа, нечего руки марать, так что я развлекала местный люд пересказами прочитанных книг.

Особенно хорошо пошли сказки. «Король Дроздобород», «Синяя Борода», «Красная шапочка». Пересказала я и «Золушку», только не ту, добрую и полную всепрощения, а оригинальную, с отрезанными пятками и пальцами и выклеванными глазами. Слушатели оценили. Дружно обругали Золушкиных сестёр, восхитились очень доброй феей и порадовались за счастливо сложившуюся семейную жизнь обыкновенной сироты и принца. И оставшихся инвалидами старших никто и не подумал пожалеть. А вот я в детстве после этой сказочки два месяца шарахалась от голубей.

— Как романтично! — вздохнула Мариса, подпирая щёку ладонью. — Какая чудесная история! Какая любовь! А твой Синий Борода мне совсем-совсем не понравился! Злой, бесчувственный… И жуткий.

— Не такой уж он и жуткий, — пожала я плечами. — Понимаете, чудовищ создаём мы сами. Придумали себе страшилку, и сами же испугались. Вон, даже князь Айлиннер на поверку оказался совсем не таким ужасным, как мне рассказали в первый день. А Синяя Борода вообще — жертва обстоятельств. Кто просил его жён соваться в запертую комнату? Никто ведь. Силой их не тащили, под страхом смерти не заманивали. Всё сами, всё сами. До этого ведь жили вполне счастливо. Как по мне, так здесь очень чёткая мораль: не суйся в чужие тайны. У каждого должно быть право на что-то личное, а доверие, когда тебе выдали ключи ото всех секретов, не означает, что надо тут же засунуть в каждый из них любопытный нос.