Опасные соседи

С этими словами он ушел. Я же остался стоять на месте, мои виски пульсировали, ладони были влажными от пота, а мое сердце наполнилось чем-то новым и необыкновенным.

18

Видя, что Либби подходит к нему, Миллер Роу встает. Она узнает его по его фотографии в интернете, хотя с тех пор он отпустил бороду и набрал вес. Он почти доел свой сэндвич, и у него на бороде повисла капелька желтого соуса. Прежде чем пожать Либби руку, он вытирает пальцы салфеткой и говорит:

— Либби, рад познакомиться с вами. Очень рад! — У него лондонский акцент и темно-синие глаза. Его рука, сжимающая ее пальцы, огромна. — Прошу вас, садитесь. Что вам заказать? Сэндвичи здесь потрясающие.

Она смотрит на его сэндвич, напоминающий обломки автокатастрофы.

— Спасибо, я только что позавтракала.

— Кофе, чай?

— Капучино было бы неплохо. Спасибо.

Миллер идет к стойке модного кафе на Вест-Энд-лейн, где он предложил им встретиться, что как раз посередине между Сент-Олбансом и Саут-Норвудом. Либби разглядывает его. На нем низко сидящие джинсы, выцветшая футболка, зеленый хлопчатобумажный пиджак и туристские ботинки. У него выпирающее пузцо и огромная голова с копной темно-каштановых волос. Его внешность немного ошеломляет, он похож на медведя, хотя и довольно милого.

Он приносит ей капучино и ставит перед ней чашку.

— Я так благодарен вам за то, что вы согласись встретиться со мной. Надеюсь, вы благополучно добрались? — Он отодвигает свой недоеденный сэндвич в сторону, как будто не собирается его доедать.

— Без проблем, — говорит она, — пятнадцать минут езды.

— Из Сент-Олбанса, верно?

— Да.

— Хорошее место этот Сент-Олбанс.

— Да, — соглашается она. — Мне нравится.

— Итак, — говорит он, выдержав короткую паузу и многозначительно глядя на нее, — вы — тот самый ребенок.

Она нервно улыбается.

— Похоже, что да.

— И вы унаследовали этот дом?

— Верно.

— Ух ты! — говорит он. — Переломный момент в вашей жизни.

— Абсолютно, — соглашается она.

— Вы видели его?

— Дом?

— Да.

— Да, пару раз.

— Это надо же! — Он снова опускается на стул. — Я столько раз пытался попасть в него, но меня не впустили. Я фактически предлагал тому парню в адвокатской конторе первым узнать о результатах моего расследования. Однажды ночью я даже попытался взломать дверь и тайком проникнуть туда.

— То есть вы никогда не бывали внутри?

— Нет, никогда, — криво усмехается Миллер. — Лишь заглядывал в окна. Я даже мило поболтал с обитателями соседнего дома, того, что стоит позади него, чтобы они разрешили взглянуть на него из их окон. Но в самом доме я никогда не бывал. Какой он внутри?

— Темный, — говорит она. — Много деревянных панелей. Жутковатый дом.

— И вы намерены продать его, я полагаю?

— Да, я намерена продать его. Да. Но… — Она обводит кончиками пальцев ободок чашки кофе и задумчиво добавляет: — Сначала я хочу узнать, что там произошло.

Миллер Роу издает что-то вроде сдавленного рычания, проводит рукой по бороде и снимает капельку желтого соуса.

— Боже, вы и я… мы с вами встретились. Эта статья отняла у меня два года жизни, два одержимых, безумных, гребаных года жизни. Она разрушила мой брак, но я до сих пор не получил ответы, которые искал. Даже не приблизился к ним.

Он улыбается ей. У него красивое лицо, думает Либби. Она пытается угадать его возраст, но не может. Ему может быть от двадцати пяти до сорока.

Она сует руку в сумочку, вытаскивает ключи от дома на Чейн-Уолк и кладет на стол перед собой.

Взгляд Миллера Роу падает на них, и она замечает, как у него загораются глаза. Его рука тянется через стол.

— О господи! Можно?

— Конечно, — говорит она. — Не стесняйтесь.

Он смотрит по очереди на каждый ключ, пожирает глазами брелки.

— От «Ягуара»? — уточняет он, глядя на нее.

— По всей видимости.

— Знаете, Генри Лэм, ваш отец, он был настоящим мачо. По выходным отправлялся на охоту, закатывал шумные вечеринки в клубе «Аннабель».

— Знаю, — бодро отвечает она. — Я прочитала вашу статью.

— Да, — говорит он. — Конечно, кто бы сомневался.

Возникает короткое молчание. Миллер отщипывает край сэндвича и кладет его в рот. Либби делает глоток кофе.

— Итак, — говорит он, — что дальше?

— Я хочу найти брата и сестру, — говорит она.

— То есть они никогда не пытались связаться с вами?

— Нет. Никогда. Какова ваша теория на этот счет?

— У меня миллион теорий. Но главный вопрос: знают ли они, что дом находился в доверительном управлении, пока вы не вступите в наследство? И если знали, то известно ли им, что вы унаследовали его сейчас?

Либби вздыхает.

— Не знаю. Адвокат сказал, что траст был создан много лет назад, когда родился мой брат. Когда ему исполнилось двадцать пять лет, дом должен был отойти в его собственность. Но он так и не объявился и не затребовал его. Затем он должен был отойти его сестре, но она тоже не объявилась… адвокаты не смогли связаться ни с одним из них. Но да, я не исключаю, что они в курсе, что я — следующая претендентка на наследство. При условии… — Ей так и хочется сказать «если они все еще живы», но она вовремя останавливает себя.