Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР

Евреи в СССР были той группой населения, которая вызывала постоянные подозрения и тревогу. Известная идеологическая антисемитская кампания 1948 года предлагала искать настоящие еврейские имена в литературных псевдонимах. В позднесоветское время появились слухи о якобы «настоящих» еврейских фамилиях известных диссидентов: якобы Сахаров — это «Цукерман», а Солженицын — это на самом деле «Солженицер». Низовые антисемитские настроения 1940–1950‐х годов, идеологические кампании по борьбе сначала с «безродными космополитами», а потом — с сионизмом, сложные отношения с молодым государством Израиль, стремление евреев эмигрировать — все это поддерживало представления о евреях как об ущемленной в правах (и нелюбимой) группе, для которой единственный способ высказаться — это оставить некоторый скрытый знак своей религиозной идентичности. Органы госбезопасности всерьез искали следы «сионистской пропаганды» буквально везде: от частных писем до публичных высказываний (c. 341). Неудивительно, что в позднесоветское время появились легенды об опасных «сионистских» знаках, которые евреи будто бы оставляют в архитектурных объектах в качестве «сионистской пропаганды». Так, например, высотные дома на Новом Арбате (так называемые «дома-книжки», построенные в 1960‐х годах), как слышал однажды наш информант, были спроектированы «архитекторами-евреями в виде Торы, раскрытой книги»²¹¹. Согласно другой версии, пять этих домов символизируют собой Пятикнижие. Эта легенда, видимо, объясняет, почему один из наших информантов во время интервью называл дома-книжки на Новом Арбате «еврейские книжки». Городская легенда подмосковного города Фрязино говорит о подобной, но неудачной, попытке: согласно рассказу нашей молодой собеседницы из этого города, во Фрязине в поздние советские времена было запланировано строительство синагоги, однако его остановили, потому что «сверху увидели очертания звезды Давида»²¹². Согласно другим версиям, в конце 1980‐х годов образ синагоги углядели в строящемся в том же Фрязине Дворце бракосочетаний²¹³, что привело к протестам против строительства.

Совершенно неслучайно уже в конце советской эпохи поиск подобных скрытых знаков стал практикой антисемитского общества «Память», члены которого были объединены острым ощущением угрозы «сиономасонского заговора» и везде видели знаки тайного еврейского общества. Представители «Памяти» утверждали, что если взять новые жетоны для метро, прозрачные и с буквой М, и наложить друг на друга, то получится звезда Давида. Другой наш собеседник рассказывал, что слышал от сына лидера общества «Память», с которым он учился в школе в 1990‐х, следующую историю о скрытом еврейском знаке: «Линии московского метрополитена спроектированы так, что, когда их взорвут, на месте Москвы образуется звезда Давида»²¹⁴.

Легенды о гиперзнаках как следствие «семиотической тревожности»

Эпоха 1930‐х годов была эпохой повышенной «семиотической тревожности». Архитекторы-конструктивисты наносили на карту советских городов дома в виде гигантских государственных символов, присваивая таким образом пространство. В то же время бдительные чекисты, цензоры и рядовые граждане подозревали, что враги (умело замаскированные и неотличимые от обычных советских людей) коварно вписывают и в обычные, и в сакральные советские объекты свои вражеские знаки.

Эта эпоха оставила нам в наследство два типа городских легенд.

Первый тип городских легенд отражает желание советского человека отметить свою новостройку, завод или район советским знаком с позитивной коннотацией, например рассказать, что они выстроены в форме аббревиатуры СССР.

Легенды второго типа повествуют о происках врагов, которые оставили свои вражеские знаки назло советскому человеку. Такие рассказы о домах-свастиках изображают мир, где вылазки врагов сурово пресекаются властями, при этом фактически описывают реальные практики 1930‐х годов, когда предметы — носители «опасных знаков» уничтожались. Легенда может подтолкнуть к поиску «опасного знака» (например, посмотреть на такой-то дом с определенного ракурса, чтобы увидеть свастику), но если такой поиск и практикуется, то исключительно в виде игры. Обнаруженный знак перестает быть по-настоящему опасным.

Легенды обоих типов в позднее советское время приобретают новую функцию — они создают неофициальную историю городского пространства, особенно актуальную в том случае, когда яркой официальной истории нет. И в таком виде позднесоветская легенда о домах-свастиках легко встраивается в широкий ряд подобных ей историй в объектах городского пространства в разных странах. Например, в 1980–1990‐е годы во Франции стала популярной городская легенда о пирамиде Лувра, которая будто бы состоит из 666 стекол и потому является знаком сатаны²¹⁵, а на Филиппинах говорят, что церкви Свидетелей Иеговы построены в форме самолетов, чтоб подняться в воздух в Судный день²¹⁶.