Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР

Желание советского человека получить импортную вещь — точно так же как и наличие очередей — свидетельствовало о несовершенстве советской экономической системы и тем самым могло дать западному недоброжелателю повод для злорадства. Поэтому такое желание следовало или искоренить, или хотя бы сделать не таким заметным для внешнего взгляда. В идеале гражданин СССР, столкнувшись с иностранной вещью, должен был действовать как лирический герой известного стихотворения Маяковского — то есть демонстрировать полное равнодушие или даже презрение:

Я в восторге

        от Нью-Йорка города.

Но

        кепчонку

                не сдеру с виска.

У советских

        собственная гордость:

На буржуев

        смотрим свысока.

Хотя стихотворение «Бродвей» было написано Маяковским в 1925 году, оно могло и в позднесоветскую эпоху служить точной инструкцией к тому, как следует себя вести, столкнувшись с привлекательными продуктами капиталистического мира. Герой стихотворения являет собой образец «советской гордости» — он никак внешне не показывает свое чувство восхищения перед капиталистическим миром и смотрит на него демонстративно «свысока». Так же гордо должны были вести себя советские граждане, большие и маленькие: «Брать лакомства и жвачки у иностранцев не рекомендовалось, потому что мы не нищие»³³³.

В реальности, однако, такие образцовые проявления «советской гордости» встречались редко. Гораздо чаще можно было наблюдать свидетельства ее полнейшего отсутствия. В портовых городах существовало огромное количество фарцовщиков, перепродающих импортные вещи, а многие ленинградские и московские школьники атаковали иностранцев возле стоянок автобусов, гостиниц и городских достопримечательностей с целью выпросить, купить или выменять жвачку³³⁴.

Насколько сильным могло быть желание заполучить импортную жвачку, свидетельствует один трагический эпизод, никогда не освещавшийся советской прессой. В марте 1975 года на стадионе «Сокольники» в Москве проходил матч между юношескими командами Канады и СССР. Спонсором игры был производитель жевательной резинки компания Wrigley. После матча советские болельщики, ожидая раздачи жвачки, ринулись к тому выходу из стадиона, возле которого стояли автобусы канадцев. Выход оказался перекрыт, а в помещении стадиона отключили свет, в результате чего образовалась давка, в которой погиб 21 человек (13 погибших были моложе 16 лет). По одной из версий, и закрытый выход, и отключенный свет были результатом намеренных действий администрации стадиона, которая стремилась предотвратить утечку «постыдной» информации — ведь канадцы могли из своего автобуса фотографировать советских подростков, жадно хватающих жевательную резинку³³⁵. Поскольку советская система в целом прикладывала огромные усилия для того, чтобы создать положительный образ страны для Запада, эта версия не кажется совсем уж неправдоподобной.

Такое очевидное стремление во что бы то ни стало заполучить жвачку или другую западную вещь могло, говоря языком советского официоза, создать «у зарубежных гостей неправильное представление о советской действительности»³³⁶. Поэтому начиная с 1960‐х годов власть вела безнадежную борьбу с попытками выменять или выпросить у иностранца западную вещь и с прочими практиками, красноречиво указывающими на полное забвение принципов «советской гордости». В 1987 году в административном кодексе РСФСР даже появилась статья «Приставание к иностранным гражданам с целью приобретения вещей»³³⁷.

Обманчивая красота западного дара