Опасные странствия Хомы и Суслика

Если кому-то сливой в лоб угодить - шутка, ясно, физическая. Сразу заметно действие. Шишка вскочит! А вот умного балбесом назвать - шутка словесная, если тебе физической шуткой не ответят.

Шутки делятся на удачные и пустые, смешные и злые, тонкие и глупые. И ещё охотничьи. Про охотников.

Самая сильная шутка - правдивая. Без вранья. Скажешь иногда о ком-то правду, все обхохочутся. Особенно в дружной компании. Подумают, шутишь.

Хома, тот не очень словесные шутки любил. Он обожал действенные, физические. Те, от которых с ног падают. Или с табуретки. Надо только постараться.

Смешно ещё выходит, когда подножку кому-то поставишь. А то и в воду столкнёшь. В холодную. Но не в колодец. Иначе сам и вытаскивай, с неподъёмной глубины. А это уже не смешно.

И золотое правило: никогда при других над самим собой не шути. Не поймут.

Весело с шутками жить. Но, как ни странно, шутки порой до добра не доводят. Даже очень смешные. Хома в этом лишний раз убедился.

Подкараулил он Суслика. Тёмным вечером.

- У! - рявкнул у него над ухом. Суслик - в обморок.

- Шучу, - засмеялся Хома, когда тот очнулся.

- У! - выскочил он ночью из кустов на Зайца. Заяц без чувств повалился. Плашмя.

- Шучу, - засмеялся Хома, когда Заяц пришёл в себя.

- У! - выпалил Хома во тьме старине Ежу. Во всю глотку.

У Ежа чуть иголки не осыпались.

- Шучу, - рассмеялся Хома. - Шучу.

- В следующий раз тебе Медведь «у!» скажет, - пообещал Ёж, не понимавший шуток.

Но не пожаловался Медведю. Среди друзей не принято. Да и засмеял бы его Медведь. Он сам большой, даже громадный шутник.

Недавно Медведь пришлого Кабана разыграл. Кабан, как обычно, жёлуди раскапывал. А Медведь подкрался на цыпочках. И незаметно привязал к его закрученному хвостику консервную банку. С гайками внутри.

Вот смеху-то было, когда, гремя гайками, Кабан понёсся домой!

Нет, не пожаловался старина Ёж Медведю. А тайно встретился с Зайцем и Сусликом. И решили они Хому проучить.

Шёл как-то Хома, озираясь, с Дальнего поля ночью. Горох за щеками нёс.

- У!!! - гаркнули втроём Суслик, Заяц и Ёж, выскочив из-за дерева.

Что там Хома, если даже Лиса, сидевшая в засаде поблизости, сознание потеряла!

Отнесли друзья Хому в нору.

Говорить он не мог: с перепугу весь горох враз проглотил. А у него в защёчных кладовоч-ках ой сколько было! Пуд не пуд, а много!

Горох горохом, а Хома ещё и глазами бессмысленно вращал. Пришлось ему ковшик холодной воды на голову вылить. Испытанное ежиное средство.

- Что… это… было? - наконец-то пришёл в себя Хома. - Шутили, да? - жалобно спросил он. Догадался. Умный.

- Нет, не шутили, - ответили друзья. - Мы всерьёз, чтобы больше так не шутил.

- Не буду, - ошалело заверил Хома.

А они как расхохочутся! До слёз. Шуток не понимает!

Так что, когда шутить вздумаешь, сначала подумать надо. Вдруг и сам смешным окажешься.

А вообще-то неплохая шутка была. «У!» И словесная, и физическая. Одновременно.

Бывает.

Как Хома здо срывал

Правильно говорил Суслик:

- Не срывай на мне зло, Хома!

Хома иногда бывал груб с друзьями. А насчёт того, чтобы зло срывать… Суслик однажды и сам попросил об этом, когда оступился на краю обрыва и свалился в колючки.

Вылез весь в репьях. И кричит плаксиво Хоме:

- Чего стоишь? Срывай с меня злые колючки!

- А говорил: «Не срывай на мне зло!» - рассмеялся Хома.

Ну это так, шутка. Дружеская. А друзья-то нешуточно обижались порою на Хому.

А впрочем, Хома и сам обижался, если они себя грубо вели.

Но гораздо реже. Они реже грубили.

И вот такая необычная история как-то вышла.

Решили Хома с друзьями пирог приготовить. Земляничный.

Пришли все на поляну в рощу. И Хома давай бесцеремонно командовать:

- Ты, Заяц, тут собирай! Ты - там, Суслик! А ты, Ёж, - вон где! И не мешкайте, лентяи и ротозеи! Шевелитесь!

Разошёлся Хома. То ли не с той ноги встал, то ли просто не в духе был. В общем, нахально распоряжался.

Услышал это Медведь. Он на другой поляне тоже землянику собирал. По-своему, по-медвежьи.

Он её пучками рвал. И глотал пучками. Вместе с листочками.

Получалось - ягоды с приправой. С зеленью. Где ж одних ягод наберёшься, чтобы его, Медведя, накормить?!

Но дело в другом. Услышал Медведь, как Хома распоряжается. Подкрался. И зацепил его когтём за шиворот. А может, за шкирку.

- Ты что тут командуешь? - пробасил Медведь, держа его на весу. Высоко в воздухе.

- Отпусти Хому! - взмолились друзья.

- А вас не спрашивают, - гаркнул Медведь, - и впрямь лентяев и ротозеев! Проморгали дружка?!

- Ой, Мишенька, - расчувствовался Хома, - мы тут с друзьями земляничку для пирога собираем. Ну отпусти, пожалуйста.

- Ах вон ты как! - прогудел Медведь. - Мишенька… пожалуйста… - передразнил он его. - А ведь я тебе не друг. Так, знакомый. Начальник! - внезапно проревел он.

Начальник, начальник, - пролепетал Хома. - Главный начальник! Ненаглядный!

- Главный и ненаглядный - это верно, - польщённо согласился Медведь. - Но нельзя же на друзей покрикивать. Небось с Волком, с Лисой, с Коршуном такое себе не позволяешь?

- Ни в коем случае! - испуганно ответил Хома.

- То-то и оно.

- У меня просто настроение плохое, - потупился Хома.