Опасные тени прошлого

– Игорь Анатольевич, а у нас на Крестовой убийство! Полковник Чудаков велел вас разыскать. Так что извините, товарищ капитан…

– Диктуй адрес, Слава, – ответил я, натягивая джинсы, и с завистью посмотрел на сытого Нельсона, развалившегося на нагретом солнцем широком подоконнике.

Кира

20 мая 2017 года

Поездка в Москву к родителям вышла бестолковой. Вечно неспящий мегаполис с шумными улицами, блестящими витринами, толпами озабоченных спешащих людей, нескончаемым потоком машин быстро утомил. Кажется, я уже привыкла к тихой размеренной жизни маленького городка и болезненно реагировала на толкотню и суету.

Парочку подруг из прошлой московской жизни, притащивших меня в какое-то новое модное кафе, в основном занимали сплетни об общих знакомых. На меня они смотрели с плохо скрываемым сочувствием, как на бедную родственницу, которая неожиданно нагрянула из далекой деревни. В кафе было многолюдно, музыка излишне громкая, так что приходилось кричать, чтобы быть услышанной. Цены показались мне завышенными, а порции – маленькими. В общем, встреча не порадовала. Или я становлюсь занудной старой девой?

Да и дома обстановка была не лучше. Мама опять вздыхала, наигранным жестом прикладывая ладонь ко лбу, причитала и даже пыталась всплакнуть, уговаривая меня вернуться и «заняться чем-то стоящим». Папа угрюмо молчал, много курил и изредка поддакивал маме. Все объяснения, что я занимаюсь любимым делом, пусть и в провинции, все попытки рассказать про полученный заказ на реставрацию польского костела начала двадцатого века, про открытую мастерскую и растущий поток клиентов натыкались на стену непонимания и сожаления о «загубленной карьере».

…Меня нельзя назвать неблагодарной дочерью: я с большим теплом и уважением отношусь к своим родителям. Но они, как и большинство людей, выросших в советскую эпоху, придерживаются традиционных взглядов на устройство в этой жизни: хорошая школа, престижный вуз, выгодная работа, правильное окружение, полезные связи. Но мое поколение, называемое «миллениалами» или «поколением игрек», имеет другие идеалы и более склонно к самовыражению. И, вопреки маминому желанию видеть дочь студенткой МГИМО или хотя бы иняза, я самостоятельно готовилась в архитектурный. Правда, папа, который имел отношение к строительному бизнесу и чутко улавливал новые тенденции рынка, мое увлечение одобрял. Подозреваю, что он повлиял и на то, что меня, неопытную выпускницу, сразу приняли на хорошо оплачиваемую и перспективную работу. Поэтому перемены в моей жизни тоже воспринял негативно и, хоть и менее эмоционально, чем мама, но сокрушался об этом.

В итоге я выдержала в отчем доме всего несколько дней вместо планируемой недели, посетила пару заинтересовавших меня выставок и в пятницу вечером села в поезд, чтобы ранним утром быть в райцентре на берегу Волги, где жила уже второй год. Естественно, не сказала родителям, что каплей, переполнившей чашу моего терпения, стал прошлогодний бульварный журнал, «случайно» забытый мамой на самом видном месте. И заботливо открытый на странице с репортажем о свадьбе Кирилла с дочкой его начальника, главы крупного холдинга. Спрашивать маму, зачем она решила напомнить мне о предательстве человека, которого я любила и за которого должна была выйти замуж, я не стала. Надеюсь, что ее побуждения были самыми добрыми, например, воззвать к моим амбициям и вернуть в лоно семьи, а не продемонстрировать лишний раз мою неуспешность.

В поезде мне не спалось, хотя обычно монотонное постукивание колес убаюкивает. Статья в журнале всколыхнула неприятные, болезненные воспоминания. Мы встречались с Кириллом почти год, казалось, были счастливы и влюблены. Начали готовиться к свадьбе, за месяц до которой я узнала, что мой жених, молодой перспективный менеджер финансовой корпорации, ведет двойную игру и ухаживает за дочкой своего босса. В «желтой» прессе время от времени мелькали статейки о похождениях богатой наследницы, не отличавшейся природной красотой, но пользовавшейся всеми достижениями современной косметологии, и ее скандальных романах то с певцом-наркоманом, то с драчуном-футболистом. Видимо, уставший папаша решил наконец пристроить неразумное чадо в более надежные и контролируемые руки, пообещав жениху солидное приданое и продвижение по службе. Глядя в темное окно вагона, за которым изредка мелькали станционные огни, я видела свое так и не надетое свадебное платье, виноватые глаза Кирилла, пытавшегося оправдаться «внезапно возникшим сильным чувством», любопытные взгляды близких и друзей, которым пришлось объявить, что торжество, на которое они получили приглашения, не состоится…