Опасные тропы

— Ладно обойдусь без тебя, ты способен рассердить святого. Разреши выпить на дорогу стаканчик…

— Вы глумитесь надо мной!

— Зря шумишь, Гаспарян-Аракелян, я ухожу. Но помни — как только за мной закроется эта дверь, тебе уже не удастся бежать за кордон — ни завтра, ни послезавтра, никогда… В этом я могу поклясться.

— А я не собираюсь бежать.

— Тогда тебя арестуют через несколько часов, и арестуют, конечно, не только за преступления в далеком прошлом.

— Больше за мной ничего нет. Убирайтесь!

— Не спеши, Гаспарян. Тебя арестуют и осудят на смерть за зверское убийство, которое ты совершил не в Америке, а здесь, на территории Советского Союза, и совсем недавно.

— Что? — взревел Гаспарян. — Кто вам сказал такую чушь?

— Патрик Смит. Он велел мне в случае необходимости напомнить тебе об этом мокром деле.

— Патрик Смит лжет!

— Нет, — покачал головой Христофоров. — Вот, смотри… — он выхватил из бокового кармана фотоснимки и бросил их на стол. — Разве это не ты набросился на свою жертву? Схватил его за горло, затем… Ты мастерски расправился с ним… Вся эта история заснята, как в кино.

Гаспарян перебирал снимки, шептал в изумлении и страхе:

— Но… там же никого не было. И ночь.

— Не мели вздора, — презрительно произнес Христофоров, — Патрик Смит заранее побеспокоился о том, чтобы был свидетель твоего преступления, с помощью инфракрасных лучей он добился отличных результатов. Как на киноленте! Так-то, Гаспарян, как говорят в Чикаго, «не аукай, пока не вышел из лесу». И теперь Патрик Смит взял тебя за горло, — в голосе Христофорова послышалось притворное участие. — О, я хорошо знаю Смита, у него железная хватка.

— На этот раз он сел в лужу, Патрик Смит, — гневно сказал Аракелян. — Я действительно разделался с тем прохвостом, но за него меня казнить не станут.

— Ты в этом уверен, Черный голубь?

— Безусловно… Так и быть, я расскажу вам об этом моем последнем деле…

— Не трудись, — остановил Аракеляна приезжий. — Мне все известно: твои боссы не хотели с тобой расставаться, ты повел себя несдержанно, настаивал, угрожал им. Ты полагал, что уж после этого-то они не захотят удерживать тебя. Это была твоя серьезная ошибка, и ты скоро понял, что единственное спасение — как можно скорее покинуть Америку. Ты спешил изо всех сил, и тебе удалось получить советские документы. Представляю, как ты радовался!

— Я действительно радовался, — подтвердил Аракелян с вызовом.

— Но ты помнишь, что случилось потом? Тебя пригласили в некий офис и там поставили условие: по приезде в Советский Союз ликвидировать одного предателя, во время войны служившего в гестапо, принесшего союзникам много вреда.

— Я отказался.

— Сначала… Ты даже сослался на советские суды, говорил, что они одни могут выносить тот или иной приговор. Однако твое красноречие не помогло — тебе ответили, что это не твое дело и что, если ты откажешься выполнить поручение, будешь немедленно разоблачен перед советскими властями. Ты увидел, что выхода у тебя нет, и согласился. Так было дело, Черный голубь?

— Иначе меня убили бы там же, в том проклятом офисе, — хрипло произнес Аракелян. — К тому же мне показали протокол тайного собрания узников концлагеря, осудившего изменника на смерть.

— И ты расценил убийство этого человека не как террористический акт, а как военный подвиг, — ухмыльнулся Христофоров.

— Да.

— Великолепно… Теперь я расскажу тебе о том, что произошло дальше. Я намерен рассказать тебе о самом важном, Черный голубь, о том, чего ты до сих пор не знаешь… Как только ты высадился на советской земле, тебя встретил человек, тот, который следил за твоей будущей жертвой, знал его в лицо. Пришло время, когда он показал тебе его и ты сделал свое дело. Не так ли, Черный голубь?

— Да, так, и я не побоюсь признаться в этом. В конце концов, одним изменником стало меньше!

— Ты уверен в этом? — гость зловеще ухмыльнулся. — Придется внести ясность… Так вот, американская разведка давно следила за тобой и решила использовать тебя в своих целях, протокол узников концлагеря не был поддельным, поддельным было имя осужденного предателя.

— Что?! — Аракелян в смятении уставился на гостя.

— В том протоколе было имя Патрика Смита. А он — великий разведчик. Это он и решил твоими руками уничтожить человека, который мешал ему тут, на советской территории, мог выследить и выдать его органам безопасности. Тебе назвали, конечно, не Смита, а другое имя… А когда ты приехал в Советский Союз, на встречу с тобой явился агент разведки, он-то и указал тебе того, кого необходимо было убрать с дороги Патрика Смита. Ловко, не правда ли, Черный голубь?

— Этого не может быть… — стонал Аракелян. — Вы лжете…