Опасные тропы

Аня пошарила по карманам пиджака, расческу не нашла, вынула бумажник, открыла — на руку ей упал перстень. Он не заметил, как внимательно она рассматривала неожиданную находку, как повернула камень, увидела шприц, как темнело, наливалось кровью и злобой ее красивое, чистое лицо. Внезапно она подняла голову — он смотрел на нее чужими и страшными глазами.

— Виталий, откуда у тебя этот перстень?

Все вышло как-то не так, как следовало, но думать об этом было поздно, все равно он заметил ее волнение.

— Перстень? Что? Ах, это… Нашел недавно, — ответил он с деланым спокойствием.

— Где нашел?

— Кажется, у заводских ворот.

— «Кажется»… Можно подумать, что ты каждый день находишь такие вещи… — нет, нет, она никак не могла взять себя в руки, да и поздно, его не проведешь.

— В чем дело? — он передернул плечами. — Нравится — возьми.

«Боже мой, — с отчаянием думала она, — ведь я почти любила этого человека! А может, все это какое-то страшное недоразумение?»

Ельшин встал, потянулся.

— Объясни, наконец, в чем дело?

Аня сказала медленно:

— Этим перстнем был убит техник Глухов… Как же он мог попасть к тебе?

Приближаясь к Ане, Ельшин с напускным удивлением произнес:

— Что за вздор!..

— Не подходи! — крикнула она. — Не подходи! Чей это перстень и как он попал к тебе? Отвечай!

— Анечка, милая, неужели ты можешь в чем-то подозревать меня?

— Если ты ни в чем не виноват, иди со мной к прокурору, дай показания. — Где-то в глубине души она отдавала себе отчет в том, что ведет себя не так, глупо, но к стыду и ужасу своему, остановиться уже не могла.

Он грубо крикнул:

— Дура, отдай! Или я… — неожиданно прыгнул вперед и схватил ее за руки. Однако ей удалось вырваться и отшвырнуть перстень в сторону.

— Чекисты найдут его и спросят с тебя! — крикнула она.

Умелым движением он заломил ей руки за спину и стянул поясом.

— Неужели ты враг? — произнесла она ошеломленно. И опять подумала, как все глупо, ведь она же знала, просто ей сейчас было обидно за свою поруганную доверчивость и стыдно за прежнюю дружбу с этим подонком.

— Сама виновата, что так получилось, — он как-то странно захихикал, вытирая пот с искаженной страхом физиономии, и надвинулся на нее.

— Не подходи, подлец! — она отскочила от него, напрягаясь, чтобы освободить связанные руки.

А он все надвигался не спеша и страшно, злобный и торжествующий.

— Негодяй!.. — не спуская с него широко раскрытых глаз, она отступила, приближаясь к зарослям кустарника, росшего по краям поляны. Он по-кошачьи тихо подвигался вслед за ней, почти нагнал ее, потом настороженно посмотрел в заросли прямо перед собой и медленно отступил назад. Сказал растерянно:

— Вы, оказывается, не уехали?

В двух шагах от него, с поднятым пистолетом в руке, стоял полковник Соколов.

— Без вас я уехать никак не мог, пан Юлиан, — сухо сказал он. — Стойте спокойно, поднимите руки вверх. Живо! Учтите, мне ваша жизнь не очень дорога, при малейшем сопротивлении — пристрелю.

Шпион отшатнулся и повел глазами по сторонам — там были вооруженные люди. Он поднял руки.

— Обыскать его! — приказал полковник.

Он быстро развязал Ане руки. Враг стоял перед ним бледный, но, должно быть, на что-то еще надеялся.

— Я ничего не понимаю. Очевидно, вы перестарались, — заговорил он, обращаясь к Соколову. — В наши с Аней дела вы не вмешивайтесь, они вас не касаются. Я требую…

— Чтобы я предъявил вам пароль? Пожалуйста.

— Золотая стрела на синем фоне… — наглое выражение будто стерли с физиономии врага.

— Да, нашли в вашем тайнике. И справка была там. — Соколов с интересом рассматривал изъятые у Ельшина документы. — Ого, вы уже не инженер завода «Красный Октябрь», а корреспондент столичной газеты… Бежать собрались?

Аня тем временем разыскала перстень и вручила полковнику.

Вот теперь, кажется, пан Юлиан отчетливо понял, что проиграл. Эта девчонка ловко его отдала прямо работникам КГБ. А он-то воображал, что играет ею как хочет, воображал, что прогулкой с ней удачно прикроет последнюю встречу со связным от Смита.

Глава восемнадцатая