Опасные удовольствия

– Сегодня?! Я не поняла, что сегодня. Хотя бы забрось меня в «Фламинго». Я приведу себя в порядок. Ведь раньше одиннадцати Куницын все равно никуда не денется.

– Вперед!

Как всегда без объявления войны, нагрянул Макс и стал выворачивать наизнанку холодильник на предмет наличия пива.

– Ты что такой невеселый? – с интересом оглядел он мрачного Андрея. – И почему это мы такие грустненькие, удивленно спросил священник у приговоренного к смерти. А… знаю, знаю. Твоя таинственная пташка испарилась, оставив в ладони разноцветное перышко, а в груди – измученное сердце. Влюбился, что ли?

Максим удобно расположился в кресле, разместив на журнальном столике три банки пива и еду.

– Она сказала, что пойдет на выставку авангарда. Больше я ее не видел, – уныло отозвался Андрей.

– Значит, пронзила сердце нового плейбоя, – бессердечно объяснил Макс. – Когда починишь микроволновку? Я вынужден есть холодный бифштекс. Ты, естественно, не плейбой, мальчик целомудренный (в некоторые часы суток), это я для блеска фразы так выразился, но Дирли-Ду – откровенная плейгерл, прости уж меня. Ты помнишь, как она стреляла в «Энрике» своими глазищами? Я думал, все, сейчас попадет в голову – снесет полчерепа. Если б ты, негодяй, в тот момент под боком не шамкал осетринкой, была б Дирли-Ду моей. Знойная девочка. Провокационная. Пикантная, как мускатный орех. И полезная для организма.

– Почему? – вяло спросил Пряжников.

– Что – почему?

– Почему полезная для организма?

– Совсем ты, Эндрю, отупел. Тебе приятно воздержание? Твое тело не пело от восторга, когда общалось с телом Дирли-Ду?

– Подобрался-таки к излюбленной теме.

Вовсе нет, – обиделся Макс. – Ваши брачные игры меня не интересуют. Тем более, что они бесславно закончились. Слушай, где ты купил это печенье? Вкусное какое! Да, Дирли-Ду тебя бросила. Бросила тебя Дирли-Ду. Правильно сделала! А как мой роман? Небось и не открывал.

– Открывал. Гениально. Как и все, что ты пишешь, помимо газетной деятельности, – грустно ответил Андрей.

Максим замер. Наверное, он не ожидал такой лояльности.

– Ты шутишь, – недоверчиво и настороженно предположил он.

– Правда очень интересно. Мне понравилось. – Только следователь у тебя там такой дегенерат, что страшно становится.

– Да, я, возможно, перегнул палку, – сразу согласился Максим, все еще не веря в искренность друга. – Нет, тебе правда понравилось? А что конкретно? А Катюша – здорово я ее нарисовал? А не маловато ли трупов?

– В самый раз. Вообще ты молодец. Упиваюсь твоим языком. Кайфую.

Макс обмяк, растаял, смущенно заулыбался.

– Эндрю, друг… Ты… Мне твое мнение очень важно. Хотя я, конечно, не сомневаюсь в своем таланте. Знаешь, Дирли-Ду, наверное, просто дрыхнет у себя дома. А завтра утром снова нарисуется. Не расстраивайся.

– Могла бы позвонить.

О, вспомнил! Сейчас я тебя развлеку. Но сначала пообещай, что, как закончишь дело Батурского, подбросишь мне сюжетец для нового романа. Эксклюзивчик.

– Нет.

– Не будь скотиной. Я из этого состряпаю конфетку. Страниц на шестьсот.

– Нет.

– Андрюшечка!

– Нет.

– Тогда не скажу тебе, что собирался сказать.

– Не говори.

– Ох, трудно мне с тобой, Эндрю. Какой же ты несговорчивый! Ладно, держись крепко за диван. – Знаешь, что мне удалось разузнать в бомондовской тусовке? Последние месяцы Глеб Батурский активно парафинил жену в глазах общественности, появляясь на светских раутах в обнимку с проституткой.

– Я это знаю, – равнодушно пожал плечами Андрей.

– Да? – удивился Колотов. – А ты знаешь, что у Глеба Батурского был близкий друг Вячеслав Куницын, влюбленный в его жену Виолу?

– Про друга знаю. Но с чего ты взял, что Куницын влюблен в Виолу?

– С того, что десять лет назад Батурский увел Виолу из-под венца. У кого? У господина Куницына.

– А вот этого я не знал. Интересно.

– Куницын, надо полагать, великодушно простил и благословил друга и невесту. Но не затаил ли в сердце злобу и жажду мести? И буквально на днях убиенная горем вдова совершила первую после похорон – и недели не прошло – вылазку в свет. Как и полагается, она была в глубоком трауре (по стандартам Японии) – в исключительно розовом платье. – Утешал ее в несчастье, подносил бокалы с шампанским кто? Вячеслав Куницын.

«Занимательно. Батурскому и Куницыну нравятся одни и те же девочки. Виола. Потом Алена Дмитриева. Или Куницын рассказывал о своих отношениях с Аленой другу Батурскому, и тот, как и в случае с Виолой, тоже решил попытать счастья? Нет, ерунда. Куницын не похож на человека, который будет трепаться направо и налево о своих сердечных делах», – размышлял Андрей.