Опасные заложники

— Понятно! Вы не можете вспомнить, по какому телефону вы тогда говорили с Краснодаром? По своему прямому или по параллельному с секретарем?

— По параллельному, — убежденно ответил управляющий.

— Она могла вас подслушать?

— Да! Но что вы этим хотите сказать?

— Михаил Иванович, я пока ничего не, говорю, а только с вашей помощью пытаюсь выяснить интересующие меня обстоятельства. Очень просил бы вас наш разговор не выносить за пределы кабинета, тем более самостоятельно заниматься следствием, чтобы у меня не было основания обижаться на вас за то, что вы мне мешаете в работе.

В связи с тем, что расследование дела находилось на контроле у начальника управления Томилко, Соколов после того, как расстался с управляющим банком и вернулся к себе в кабинет, немедленно позвонил Томилко, попросив у него разрешения для деловой встречи.

Сообщив Томилко свои подозрения в отношении Эдкиной Софии Абрамовны, Соколов в завершение своего доклада заметил:

— Она у меня по делу уже допрошена. Второй раз допрашивать ее я воздержался.

— Почему?

— Если она соучастница преступления, то мой допрос насторожит ее, заставит попытаться замести следы преступления, обратиться к помощи друзей, обязательно поставить их в известность о возникшей опасности.

— Твое рассуждение вполне логично. Что ты предлагаешь, чтобы мы предприняли?

— Установить за ней наблюдение, прослушивать ее телефонные разговоры.

— Считай, что твоя заявка будет мною выполнена на сто процентов. Тем более, что остальные версии по твоему делу лопнули, как мыльный пузырь. Вдруг с ней нам повезет, — мечтательно произнес Томилко.

— Хотелось бы, — согласился с ним Соколов.

— Тогда иди, действуй.

Отработанным движением отдав честь, Соколов покинул кабинет Томилко.

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Вызов на новый допрос в управление внутренних дел, когда следователь Соколов мог бы допросить ее прямо в коммерческом банке, Софью Абрамовну сильно насторожил и напугал. Однако испуг не повлиял на се привычки. Одевшись модно и со вкусом, она явилась к нему в кабинет к назначенному в повестке времени.

Заполнив протокол допроса свидетеля, предупредив об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, Соколов предложил ей:

— Софья Абрамовна, давайте договоримся так. Я буду писать вам в протоколе письменные вопросы, а вы на них будете собственноручно отвечать. Согласны?

— Согласна! — настороженно ответила она.

Каждый следователь с большим практическим стажем работы, умеющий решать запутанные и кажущиеся неразрешимыми задачи, одновременно является и психологом, и гипнотизером, конечно, в меру своих сил и возможностей. Поэтому для него, а Соколов был именно таким, не всегда чужая душа являлась потемками,

Первоначально свой вопрос Эдкиной он задал устно, при этом внимательно смотря девушке в лицо. Ему надо было не только услышать от нее ответ, но и увидеть реакцию отвечающей.

Взяв бланк протокола допроса, Соколов записал в него свой первый вопрос:

— Софья Абрамовна, если из своего кабинета по вашему телефону разговаривает с абонентом Михаил Иванович, то, воспользовавшись вашим телефонным аппаратом, этот разговор можно услышать или нет?

— Нет, то есть да, — растерявшись от неожиданного вопроса ответила она.

— Я бы попросил вас, Софья Абрамовна, пояснить мне, какой смысл вы вложили в свой ответ, так как я его не понял.

— Я хочу сказать, что после того, как Михаил Иванович поднимет трубку и свяжется со звонившим ему человеком, я кладу свою трубку на аппарат и его разговор не прослушиваю.

— А если трубку не класть на аппарат, то его разговор с абонентом будет вам слышен или нет?

— Я же сказала, что не занимаюсь прослушиванием его бесед, — недовольно, пытаясь даже обидеться, заявила она.

— Но все же ответьте на мой вопрос: можно прослушивать или нет?

— Конечно можно, — наконец-то ответила она,

— Вот это я и хотел от вас услышать, — давая ей протокол для письменного ответа, миролюбиво пояснил он.

На месте, сделав следственный эксперимент, Соколов мог и без признания Эдкиной установить интересующий его момент, но ему нужно было у возможного подозреваемого пробудить тревогу и вывести его из равновесия.

Воспользовавшись тем, что девушка была занята писаниной, он имел возможность любоваться ею, как произведением искусства, одновременно чувствуя в себе неодолимое желание физического обладания ею. Вместе с тем ему было неудобно, что, воспользовавшись своим положением, он, как вор, проник в чужое царство.

Какие мы, мужчины, похотливые и странные существа. Почему мы стремимся обладать понравившимися нам женщинами? Возможно, в том, что мы такие, мы вовсе и не виноваты. Возможно, заложенные в нас гены далеких предков, поклонявшихся в жизни двум богам — силе и красоте, иногда так своеобразно проявляются в наших действиях и мыслях. Хорошо то, что у Соколова они выражались только во втором

Рассматривая девушку, он не хотел верить, что она уже испорчена жизнью, способна на коварство и подлость.