Опасные заложники

В процессе дальнейшего допроса ей пришлось отвечать и на другие вопросы, а именно: не подслушивала ли она по телефону разговор Михаила Ивановича с работником банка города Краснодара, не сообщала ли она кому-либо о дне доставки денег в банк, не исполняла ли чей-либо заказ по составлению схемы здания банка, не информировала ли кого-либо о порядке работы служащих банка…

На все вопросы Соколов получил от девушки однозначный ответ: "Нет!"

Оставшись один, Соколов, подводя итог состоявшейся встрече, посчитал ее вполне плодотворной. Своими вопросами он поставил под сомнение законопослушность свидетеля несмотря на то, что тот старался доказать ему обратное.

Он видел, как девушка была напугана, растеряна, давала сбивчивые ответы и, поняв, что совсем запуталась, ушла в глухую защиту, отвечая на все вопросы "нет".

Даже тот факт, что он давал понять, что подозревает ее в соучастии и преступлении, не вызвал с ее стороны негодования и возмущения. Это говорило ему о многом. Что это было? Незнание своих прав, простота и наивность или частичное признание преступления и раздумывание над проблемой: сознаваться ей в нем или нет? Вот на эти вопросы в ближайшие дни Соколов хотел получить информацию из неофициальных источников.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Покинув кабинет следователя, Софья Абрамовна сразу не стала спешить на работу, а, добравшись до первой телефонной будки, позвонила своему жениху Ломачу Якобу Абрамовичу, бармену ресторана "Наш дом".

Таким близким человеком она его считала, что в первую очередь при возникшей неприятности позвонила ему, а не кому другому. К сожалению, Якоба не оказалось на работе. Да он и не мог сейчас там находиться, так как было всего двенадцать часов дня, тогда как бар в ресторане начинал работать лишь с шести часов вечера. Только набрав его домашний номер, Софья смогла поговорить с Якобом.

За день до этого телефонного разговора Ломач был проинформирован Софьей, что ее вызывает на допрос: следователь. Сообщение подруги он воспринял вполне спокойно, так как ранее она уже была допрошена следователем, поэтому первоначальные страхи возможных неприятностей от такого допроса частично улетучились, но вместе с тем напряженность сохранилась. Поэтому после обмена приветствиями между ними состоялся следующий разговор:

— Ты откуда мне звонишь?

— Из автомата.

— Правильно поступила. Ты была у следователя?

— Была.

— Ну и как?

— Было очень страшно.

— Почему?

— Он задавал мне такие вопросы, как будто знал, что я совершила преступление!

— Ну а ты что ему говорила?

— Я в своих показаниях все отрицала, но мне кажется, что он не очень-то поверил,

— Если так, то почему он тебя не задержал?

— У него под свои подозрения на меня еще не приготовлен материал, — сделав паузу, чтобы дать возможность высказаться Ломачу, но так и не дождавшись ответа, она продолжала: — Что молчишь? Говори, как нам теперь быть?

— Я не знаю.

— Я тоже не знаю, — ответила она, впервые удивившись его растерянности.

— Вечером, часов в одиннадцать, я подъеду к твоему дому на машине, в ней обо всем поговорим и решим, — наконец-то нашелся он, думая до вечера посоветоваться с Яфаром и найти с ним приемлемый выход из возникшего тупика. — Ты куда пойдешь после разговора со мной? — поинтересовался он

— На работу, противный следователь в повестке отметил всего лишь два часа.

— Ну, тогда до встречи, дорогая.

— Смотри там у меня, не напейся, буду ждать, — предостерегла она его на всякий случай.

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

Переговорив но телефону с Софьей, Якоб немедленно помчался в ресторан, где, найдя Яфара, сообщил ему о своем разговоре с невестой и появившихся у нее внезапных осложнениях,

Сидя в кабинете вдвоем, они дымили сигаретами, как две заводские трубы. Разговор был грудным и неприятным для обоих.

— Ведь твою Софушку ранее следователь уже допрашивал, — задумчиво заметил Яфар.

— Как и всех работников банка, — согласился с ним Якоб. — Следователь сам явился к ним в банк и там на месте всех допросил. А ее почему-то одну вызвал к себе в кабинет и, более того, без намеков, а прямо высказал свое подозрение, что считает соучастницей преступления.

— Это уже серьезно.

— Но у следователя на Софью нет никаких зацепок! — поторопился сообщить Якоб своему собеседнику.

— Если ты думаешь, что менты совсем дураки, то глубоко ошибаешься. Если они на кого-то положили глаз, то постепенно так обложат его компрой, что легко задавят, как щенка. Если менты заметут твою подругу, что они смогут из нее выцедить?

— Практически ничего,

— А все же?

— Даже я не знаю, кто был налетчиком на банк. Она же знает то, что делала, и то, что я ей за работу отвалил три лимона.

— Значит, у ментов выход на тебя только через твою невесту?

— Через нее у них выход на меня не получится.

— Почему?

— Она считает меня своим женихом, любит, и поэтому ментам ее не расколоть.

— Это хорошо, — как бы успокаиваясь и даже повеселев, произнес Яфар, — но с сегодняшнего дня ты должен на время прекратить с ней все виды контактов, а то менты и без ее помощи сами выйдут через нее на тебя.