Опасные желания

Он встретился со мной взглядом. Его глаза переполняло мучительное сожаление.

– Увидел девушку – прекрасную, сияющую, с медовыми волосами – у самой кромки леса. Казалось, она пытается принять решение. На ее лице читалось сомнение, а в глазах – тоска. Одной ногой она стояла в поле, но другую занесла над границей леса. Ей хотелось войти в чащу, узнать ее тайны, встретить там меня – пусть даже тогда она этого не знала. – Он принялся ковырять ноготь. – Я никак не мог выбросить ее из головы, сколько ни пытался. Она все стояла там, на краю, исполненная ожидания. Желания. Мне не хотелось пропустить момент, когда она осмелится сделать первый шаг.

– Я не помню.

Это была не совсем ложь. Я не могла вспомнить конкретный день, о котором он говорил, но всякий раз, стоя перед соснами, чувствовала странную настороженность. Я думала, что дело в самих деревьях, которые затаились в ожидании чего-то нового. Может, все это время они ждали Уитакера? Ждали и наблюдали, как он наблюдает за мной. По рукам, несмотря на удушливую влажность воздуха, пробежали мурашки.

– Я наблюдал из леса, возвращался каждые несколько месяцев, чтобы посмотреть на нее. Волосы цвета меда превратились в чудесные золотые локоны, – прошептал он и шевельнул тонкими пальцами, словно перебирая воображаемые пряди.

У меня перехватило дыхание, как будто Уитакер и впрямь меня коснулся. Представляя, как он гладит меня по волосам, я испытывала странное, мучительное удовольствие.

Хотя Уитакер стоял неподвижно, я чувствовала, как он тянется ко мне, зовет, умоляет сделать шаг ему навстречу. Мне хотелось поддаться, подойти к нему, не оставив между нами ни дюйма расстояния, но ноги отказывались двигаться с места, словно вросли в землю.

– Что было дальше?

– Остальные пришли вслед за мной. Мы никогда надолго не разлучаемся. Пришли и начали наблюдать. А потом она решила, что нам пора проявить себя.

– Леви Бартон, – догадалась я. – Фермер, который… – Мне не хватило духу договорить.

Он устало кивнул:

– Он был болен. Сломленная душа, жаждущая намного большего, чем имеет. Она одарила его золотом, о котором он так мечтал. Уже не помню, что требовалось от него взамен. Так или иначе, он превратился в параноика и ужасно боялся, что его новообретенное богатство украдут. Не доверял соседям, даже собственной жене.

Я вспомнила жгучую, отчаянную подозрительность, охватившую меня, когда я заполучила сахар. Я слишком хорошо, с пугающей ясностью понимала, как такой подарок оказывается омрачен страхом. Отравлен и запятнан. Окутан тьмой. На самом деле мы ничем не отличались от лесных зверей. В присутствии Темных Соглядатаев сама наша суть исказилась и извратилась.

– Потом… она решила остаться. Эмити-Фолз показался ей идеальным местечком для новой игры. – Он покачал головой. – Я жалею об этом. Жалею, что вообще пришел сюда. Если бы я мог вернуться и все исправить… – Уитакер вздохнул. – Хотел бы я сказать, что поступил бы иначе, но… – Он принялся расхаживать по поляне, подходя все ближе. – Ты единственная, кто догадался, что я назвал ненастоящее имя.

Его голос странным образом разносился по поляне, и мне показалось, будто он стоит прямо у меня за спиной, будто его горячее дыхание обжигает мне ухо, а губы касаются тонких волосков на затылке.

– Ты смотришь на меня так, как никто другой. – Он провел кончиками пальцев по моей мягкой щеке, глядя на меня с непонятным изумлением. – Другие видят во мне лишь средство для достижения цели… Но для тебя я всегда оставался обычным человеком.

Уитакер обхватил мое лицо ладонями, заставляя чуть запрокинуть голову. Его глаза сверкали, темные и взволнованные.

– Я бы все отдал, чтобы стать для тебя таким человеком, – прошептал он. – Но этого не будет. Я… Я не могу. Не помню, как это, и… Не могу забыть, кем я был и сколько всего натворил. – У него вырвался короткий, лающий смешок. – Ты даже не представляешь, какие ужасные вещи я творил.

– Почему ты просто не уйдешь? Ты мог бы уйти, оставить их всех… Ты мог бы… – Я провела пальцами по его плечам, вспоминая свои глупые, сентиментальные мечты о нем. – Ты мог бы остаться со мной. Меня не волнует твое прошлое. Мы здесь, сейчас, в настоящем. Твое прошлое не сможет нам помешать. Оно не определяет твое будущее. Наше будущее, – твердо добавила я.

– Все дело в этом, – ответил он, поднимая повыше руки, чтобы показать мне зеленые татуировки, обвивающие его запястья. Некоторые были широкими, с незакрашенными участками, похожими на схему лунных фаз. Другие – совсем тонкими, наслоенными одна на другую, как коржи в маминых медовых тортах. – Каждое новое место, новая деревня, новый городок… Каждый раз, когда я смотрю… Добавляется очередная полоска. Не знаю, как это происходит. Они просто появляются, когда все кончено.

Я зачарованно уставилась на зеленые узоры. Линий было так много. Несколько дюжин. Сколько жизней рассыпалось в прах у него на глазах? Сколько городов рухнуло? Сколько семей погибло?