Опасный флирт

– В пищу. Я говорю о птицах, а не о Сноуде и Фарфилде. Если отравить птиц, они не отправят ложное донесение. К утру мы успеем переговорить с Депью…

Банни так сокрушенно покачал головой, что я поняла, что, может быть, уже никогда не увижу Депью.

– Или с другим агентом, которого пришлют вместо него. Он больше здесь не появится, это ясно, поэтому и наблюдение с дома снято. Они ушли, чтобы сообщить о его смерти. И кого бы ни прислали на его место, пусть он сам избавляется от Сноуда и Фарфилда, – заключила я.

– Голуби едят ночью? – спросил Банни.

– Нет, но очень рано утром их кормят.

– Если Цезарь прилетит сегодня, Сноуд может сразу же отправить его назад.

– Значит, Банни, вам придется дежурить внизу под голубятней, с ружьем. Если увидите Цезаря, стреляйте, промахнуться вы не имеете права. Донесение должно попасть в наши руки, мы передадим его по назначению.

– Клянусь всеми святыми, в вашем плане что-то есть, Хедер! Он может сработать.

Должна признаться, мне вовсе не улыбалось иметь дело со Сноудом. Фарфилда, куда ни шло, я бы еще взяла на себя, но Сноуд… Цыгане знают такие хитрости борьбы, что мне он был не по зубам.

– Банни, прежде чем занять пост под галереей, поднимитесь со мной на голубятню, пожалуйста. Я хочу убедиться, что этих негодяев там нет. Сейчас достану из кладовки крысиный яд и подмешаю в корм.

– Пойду один, вы пока оставайтесь здесь, – сказал он покровительственно. Я и не думала возражать. Поискав в кладовке, я достала половину начатой пачки и еще целую пачку яда. Вскоре Банни спустился.

– Они оба в комнате Сноуда, – доложил он.

– Сможем мы запереть их там?

– Они услышат. Я выйду и послежу, не летит ли Цезарь, пока вы подмешиваете яд.

– Вы поднимитесь со мной, Банни – я дрожала от страха, как осиновый лист на ветру.

– Вы в полной безопасности, милочка. Они пьют бренди. Я слышал, Сноуд говорил, что должен вернуться к голубям в два ночи. У вас уйма времени.

– Когда закончу, спущусь к вам, чтобы вы не волновались, Банни.

Он кивнул.

– Если услышите выстрел, знайте, что я подбил Цезаря.

Банни был метким стрелком. Он бы не промахнулся. Конечно, жаль было убивать Цезаря, но на карту было поставлено будущее страны, поэтому вопрос о выборе не стоял.

Мы с Банни разошлись каждый не свое место: он – под голубятню через южную дверь, я – собрав нужное имущество – пистолет, пакеты с ядом, и, захватив немного мужества, крадучись, поднялась на галерею.

Прислушалась по пути к звукам в комнате Фарфилда. Его не было. Поразмыслив, нужно ли мне ждать, пока он вернется к себе, я покорила себя за трусость и продолжила подъем.

Но когда открыла дверь голубятни, я сильно пожалела, что не взяла Банни с собой. Пять минут не делали погоды. Даже ему лучше было быть на голубятне, случись Цезарю прилететь в это время. Он мог бы первым его схватить. Это вино бросилось в голову, иначе я бы решила по-другому. У двери я остановилась, осмотрев галерею. Когда я разобралась, какие предметы отбрасывали тени, я убедилась, что Сноуда нет. Несколько сонных птиц недовольно загудели, но скоро утихомирились.

Сноуд позаботился, чтобы кормушки на ночь были пусты, чтобы не смущать птиц, но чаши с водой были наполнены до краев. Их было три – по одной с каждого конца и одна в середине. Добраться до корма было трудно. Сноуд держал его в шкафу за деревом Цезаря. Если бы я полезла туда, все птицы переполошились бы и подняли страшный шум. Я решила, что в воде яд подействует не хуже. Голуби много пьют.

Пришлось отложить пистолет в сторону и заняться водой. Опрокинув первый пакет в ближайшую чашу, я тщательно его размешала пальцем – ложки поблизости не нашлось. Затем сделала то же с остальными двумя сосудами.

Сердце бешено колотилось, я старалась чутко прислушиваться к малейшим звукам, устраиваясь поудобнее. Это либо я их потревожила, либо у голубей тоже были сновидения. Я подождала, пока они успокоятся, и на цыпочках стала пробираться к двери. Вот я уже дошла до нее, но тут она открылась, словно сама по себе.

Я замерла от страха. Должно быть, сквозняк. На лестнице было абсолютно тихо. Я ждала, сердце переместилось в пятки, дверь раскрылась шире. Тогда я увидела их – Сноуда и Фарфилда.

Последний был не вооружен, но у Сноуда в руке был пистолет – папин пистолет. Тут я вспомнила, что забыла пистолет Банни на столе. Мы смотрели друг на друга потрясенные. Сноуд первым овладел собой.

Он подскочил к двери, бросил пистолет Фарфилду, железной рукой зажал мне рот, другой закрутил мои обе руки за спину. То, что он при этом говорил, я не решусь передать ни письменно, ни устно.

– Клянусь Юпитером, вы были правы, Кервуд! – воскликнул Фарфилд.

– У вас лисий слух. Я ничего не слышал. Что вы делаете здесь, мисс Хьюм?

Он неодобрительно взирал на неджентльменское обращение со мной Сноуда.

– Осмотрите голубятню. Она что-то затевает, – скомандовал Сноуд.

Фарфилд прошел по галерее из конца в конец дважды. Он, конечно, обнаружил пистолет и пустые пакеты из-под крысиного яда.

– О, Боже, она отравила птиц! – воскликнул он.