Опасный инстинкт (СИ)

— Ева Сергеевна, как вы сюда попали? — на её крики бежал охранник. — Сильвестр Рамирович с меня три шкуры сдерёт, когда узнает, что вы здесь были! Идёмте отсюда! Уходим-уходим! — оттягивая её от забора, паниковал Пётр.

— Ты такая же продажная шкура, как и эта девка! Я знаю, чем вы занимаетесь с ней в летнем домике, я всё видела, но молчала, потому что я не крыса! Я не как вы! А ещё я знаю, что ты дрочишь на мулаток во время рабочей смены!

— Ну знаете, попрошу, — впалые щёки охранника покрыли алые пятна, он явно не ожидал, что его интрижка с горничной и маленькое хобби станут достоянием общественности. Больно схватив Еву за предплечье, вывел за территорию дома и оставил у дороги. — Так и быть, я никому не скажу, что вы были здесь, но если вы хотя бы ещё раз здесь появитесь…

— Пошёл к чёрту, долбаный задрот! Пошли вы все к чёрту! Скоро я вернусь и устрою вам райскую жизнь! Попомните моё слово! — орала вслед его удаляющейся спине, ощущая себя до смерти униженной.

Хотелось рыдать, рвать на себе волосы, проклинать жизнь, Омарова, Оскара, себя… Что теперь будет?

Ева плелась вдоль дороги, с сожалением глядя на растоптанные пыльные балетки, презентованные бывшей подругой.

Она нищая, бомж! Обуви своей — и то нет. Когда-то, в студенческие годы, она ловко разводила мужчин на подарки, но с Оскаром этот номер не пройдёт — он сразу поставил её на место, сказав, что на мели.

Оскар. Милый сексуальный Оскар… Какого дьявола ты внедрился в мою жизнь?! Если бы не ты… Ева бубнила под нос проклятия, ловя у дороги машину. Ещё вчера она была девушкой миллионера, а сегодня одета в чужие обноски с вьетнамского рынка. Как же всё-таки непредсказуема жизнь.

Мимо на бешеной скорости промчался "Крайслер" Омарова, обдав Еву мутной водой из грязной лужи. Униженная мокрая курица…

В конце концов какой-то дальнобойщик на фуре, перевозящей свиней, согласился подбросить её до МКАДа. Ева сидела в кабине, провонявшей поросячьим навозом, и глотала вставшие комом в горле непролитые слёзы. Лысый шофёр с крупным сальным носом даже не смотрел в её сторону, наверное, считая, что это прислуга, возвращающаяся домой с Рублевки. Раньше мужчины осыпали её комплиментами, все как один богатые и властные — они капали слюной при виде неё, а теперь она как придорожная шлюха едет в коммуналку своего… А кто ей Оскар? Любовник? Парень? Сожитель? Кто?

Выйдя на остановке, Ева зайцем добралась до центра и по привычке прошлась вдоль торгового ряда, где продавали брендовые тряпки именитых дизайнеров. Раньше перед ней были открыты все двери, продавцы едва не целовали важной гостье ноги, лишь бы умаслить и получить такую выгодную клиентку. Сейчас же никто не смотрел на неё, развешивая за кристально чистым стеклом очередную коллекцию. Даже они, эти курицы в белых блузках, выглядели сейчас лучше, чем она.

Ева взглянула на себя в зеркальное отражение витрины: на бледном лице ни грамма косметики. Да, черты лица благородные — не отнять, но брови начали зарастать и терять форму, волосы без укладки просто повисли вдоль щёк, и в довершение как вишенка на торте — крупный красный прыщ на подбородке.

— Ева? Ева Миллас? Это ты? — послышалось сзади, и Ева приросла к полу. Не оборачиваясь, согнулась над раскрытой сумочкой, делая вид, что ужасно занята.

Нет, это не я! Не я! Убирайся!

— Вот так встреча, ну надо же!

Ева натянула улыбку и всё-таки повернулась.

— Фролов! Действительно, неожиданно. Рада тебя видеть! — поцеловав воздух возле щёк собеседника, Ева скрестила ноги, пряча засохшие пятна от лужи на штанинах.

Иван Фролов — её институтская любовь. Это парень бегал за ней словно верная собачка, а она его безжалостно отшила, потому что он был беден. Сейчас же Ваня выглядел уверенным в себе молодым мужчиной. На запястье Ролекс — настоящий, не китайская подделка. Да и джинсы фирменные Кельвин — уж в чём-чём, а в распознавании подлинности брендов ей не было равных.

— Как ты поживаешь? Слышал, вышла замуж за какого-то олигарха? — без обиняков спросил Фролов, с неподдельной радостью глядя на старую знакомую.

— Ну… типа того, — тряхнула волосами Ева, сгорая от стыда за свой убогий вид. — В общем, тут такое дело, я сейчас снимаюсь в одном новом шоу — «Переодетый миллионер», так что не обращай внимания на... — наигранно скривилась, кивая на свои шмотки.

— Серьёзно? Никогда не слышал о таком, — неподдельно восхитился Ваня и осмотрелся по сторонам. — А где камеры?

— Так там... вся фишка в том, что это типа тайна. Вон, видишь мужика у окна в "Ресторанном дворике"? Ну так вот — это оператор, — понизила голос и заговорщицки подмигнула.

Фролов понимающе подмигнул в ответ и изумлённо покачал головой.

— Офигеть, я так рад за тебя: моя считай бывшая — телезвезда! Ну надо же! Слушай, у тебя отлично удалось преобразиться, эти пятна на джинсах, бледная кожа — всё так натурально. Даже запах будто… — поводил ладонью у лица, и Ева отпрянула проклиная себя, за то, что не воспользовалась утром дезодорантом Оскара.

— Да, у нас всё очень серьёзно, — шепнула, — федеральный канал.