Опасный инстинкт (СИ)

Деньги? Те жалкие гроши? Она купила на них билет в метро и выпила чашку чая с круассаном в «Шоколаднице».

— Прости, Оскар, я их потратила… — выдавила Ева, не собираясь сейчас конфликтовать. Не хватало, чтобы и он её выгнал.

— Впредь надо думать, — резко отрезал он и рывком стянул брюки. — Я, между прочим, отпахал смену и очень устал. А ещё ужасно голоден.

— Бога ради, прости, для меня всё это в новинку, я растерялась… — Ева вполне искренне поникла, ощущая себя невероятно жалкой. Эта сцена с Зоей на Рублёвке, поездка в фургоне со свиньями, унизительная встреча с Фроловым — просто выбили её их колеи. В носу защипало, и впервые за долгое время захотелось как следует прорыдаться... По-настоящему, от души.

Присев на край дивана, Ева уткнулась лицом в ладони и громко всхлипнула.

— Ну-ну, ты чего это, — смягчился Оскар и опустился напротив неё на корточки. — Прости, детка, я не хотел тебя обидеть, для меня это непростой период, столько всего навалилось разом, — взяв её ладони в свои, пробежался по запястью нежной цепочкой поцелуев.

— И ты меня прости, у меня сейчас тоже не самый лучший жизненный эпизод, — снова всхлипнула Ева, втягивая носом воздух. — Нет, я счастлива, что мы теперь вместе, но мне сложно привыкнуть... к этому, — обвела взглядом комнату, — мне нужно немного времени… адаптироваться.

— Да, конечно, прости меня, я такой болван. У нас всё будет хорошо, обещаю. Сейчас я начну зарабатывать, и всё наладится.

— Правда? — Ева подняла на него заплаканные глаза.

— Ну конечно, глупышка. Все трудности — они ведь временны, верно? Ну же, улыбнись, — он поднял большим пальцем её подбородок и дотронулся до губ обезоруживающим поцелуем.

Нет, всё-таки Оскар — чудо. Ну почему, почему он беден? За какие грехи всевышний его так наказал? Подарил такое шикарное тело, лишив черепную коробку извилин, заточенных на стремление к улучшению благосостояния.

— Хочешь, я сам приготовлю ужин? Где-то наверняка завалялась пачка гречки.

Ева кивнула и благодарно улыбнулась. Ещё один день худо-бедно прошёл. Она жива. Аллилуйя.

Часть 20

*** Неделя жизни в коммуналке прошла под эгидой «Ад на земле». Пакетированный чай на завтрак и слипшиеся макароны на ужин, сумасшедшая бабка с десятком шныряющих под ногами кошек, и бесстыдная соседка, которая сношалась так громко, что не помогал даже выкрученный на все сто «Дом-2». Ева ужасно боялась мутного криминального бойфренда Лады и, едва заслышав скрип соседской двери, не показывала и носа в коридор, пока за стеной не смолкали звуки совокупления.

На ногах стали пробиваться волоски, и Еве в кои-то веки пришлось удалять лишнюю растительность одноразовым бритвенным станком. Конечно, Оскар выделил ей какие-то жалкие гроши на пару комплектов белья и джинсы из масс-маркета, но от профессионального маникюра и восковой эпиляции пришлось отказаться. И это было самым страшным — она видела в кого превращается, и ничего не могла с этим поделать. Сложно поддерживать природную красоту без внушительных финансовых вливаний.

Ева включила пылесос и принялась за уборку единственной комнаты. Да, этим ей тоже пришлось заниматься самой.От витающей в воздухе пыли у неё начался аллергический ринит, нос распух и стал походить на разваренную картофелину, если не убраться, то долбаная аллергия её окончательно одолеет.

И разве это жизнь? Сидеть в одиночестве в четырех стенах, готовить, убирать, развешивать после стирки мужские носки… Оскар с утра и до самой ночи пропадал на работе, а ей оставалось разве что сходить с ума от зависти, листая новостную ленту своих бывших «подруг» из элиты. Моральное издевательство сменилось сокрушающей бедностью и, видит Бог, лучше терпеть первое, чем прозябать во втором. В её прошлой жизни были хотя бы деньги, а сейчас остался только секс с красивым мужчиной — единственная отрада.

За стеной включилась эротическая музыка. Началось! Значит, скоро к соседке нагрянет её молчаливый дружок. Если эта похотливая стерва орала словно отправляемая на заклание овечка, то её кавалер был скуп в эмоциях, и это тоже пугало. Мороз по коже от этой странной парочки.

Приоткрылась дверь, и в комнату заглянула пани Родеска. Поверх уложенных буклями седых волос красовалась пёстрая косынка.

— Дорогая, ты сильно занята? Не поможешь мне искупать Мюнхгаузена? Этот проныра снова лазал в мусорном баке, и только посмотри, что он принёс, — соседка подняла с пола кота и сунула животину в дверной проём.

— Фу, это же… — скривилась Ева, кивая на сжимаемую в челюстях кота добычу.

— Дохлая мышь. Мой мальчик настоящий охотник, — расцвела бабка и смачно чмокнула кошатину в лоб. — Идём, милая, помоги бабушке, подержишь его, пока я намылю шалуну спинку.

В Сибири соседом Евы был шизофреник, и единственное, что она усвоила с тех пор — никогда не стоит спорить с чокнутыми.

Неохотно отставив пылесос, поплелась в коридор за бубнящей о чём-то своём бабкой. Раньше Еву дико пугал этот бесовский шепоток под нос, сейчас же она к этому будто бы даже привыкла.