Опасный лаборант

– И кем я тут буду? Мы видели здешних обитателей. Эмигрант не должен быть интеллигентом, но в этом случае он превращается в тварь хуже пришельцев. Да и интеллигенты здесь не лучше, – в сердцах выдал Муромцев. – Это ж надо! Завиноватить меня в присутствии Полсебастьяна и надудеть ему в уши, чтобы он рассказал неграм, что я причина всех бед в рейсе. Потом сказать старпому, что негры задумали убийство, и настучать капитану на старпома, будто он сговаривается с неграми. Рассорить их между собой, свалить интригу на Полсебастьяна, и всё это ради того, чтобы нейтрализовать единственного квалифицированного сортировщика ради получения яда и отравления пиратской команды посредством кока, который сделался повязанным с нами кровью и стал вынужден помогать в подкупе начальника таможни, дабы он пропустил контрабанду запрещённых видов и помог нам вернуться на родину, – Денис перевёл дыхание. – Я вообще отказываюсь понимать, как человек способен такое придумать, не то, что реализовать.

– А, как вы считаете, Михаил Анатольевич стал ведущим научным сотрудником? – прищурилась Рощина.

– В институте не все такие?.. – возражение прозвучало беспомощно, как вопрос.

– Это вы ещё заместителя директора по науке не знаете.

Муромцев его действительно плохо знал.

– Думаю, мне надо покинуть ваш прекрасный научный коллектив, пока я цел. Думаю, мне вообще в институте делать нечего. Думаю, мне во Владивосток надо ехать, к академику Локтеву, там хотя бы есть шанс получить образование.

– Правильно думаете после всего, – Арина явно сожалела об их внезапно вспыхнувшей страсти.

«Настоящие монстры не в море», – подумал Денис.

Эпилог

Рейсы из Дакара обслуживали три авиакомпании – «Райан Эйр», «Изя Джет» и «Чипскейт Эйрлайнз». Здание вокзала для внешних авиалиний было битком набито мультикультурной толпой, состоящей из людей, похожих на туристов-рюкзачников. Возможно, это были искатели приключений, контрабандисты, офисные скитальцы, свободные художники, программисты, духовно богатые девы, фрилансеры, шпионы, журналисты, международные авантюристы и вышедшие на пенсию пираты. Сотрудники ГосНИИ Биологии моря Российской Академии Наук внешне от них ничем не отличались. Когда они устроились в креслах, Казаков оглядел их и глубоко вздохнул.

– Возвращаемся какие-то помятые. А я надеялся в тропический рай попасть… – последние дни он только ныл и коллеги утратили к нему всякое сочувствие.

– Ад – это мы сами, – Смольский снял очки, потёр веки костяшками больших пальцев. – То, что люди устроили своими руками, без вмешательства инопланетян.

– Никто, кроме нас, – безучастно сказал Денис, глядя в иллюминатор.

Они долго молчали. Лайнер вырулил на взлётку, разогнался, крыши Дакара пронеслись под крыльями. Возникла надежда, что экзотика скоро исчезнет. Лучше всего, навсегда.

– Никогда со мной такого не было, – пожаловался Казаков. – Ощущаю себя каким-то статистом, которого взяли в экспедицию, чтобы он красиво и трагически погиб. Но даже для этого я не пригодился. Так весь рейс и проболтался впустую.

– Не переживайте, Виктор Николаевич, – тепло улыбнулась Рощина. – Нам с вами ещё итоговый отчёт писать.

И тогда Казаков заплакал.