Опасный лорд

Однако Йену было не по себе. Он не отрываясь смотрел на бледную руку мальчика, которую держал.

— Я здесь, Уильям, — сказал он с нежностью, поразившей Фелисити.

По худенькому телу Уильяма пробежала дрожь. Он поднял к Йену заплаканное лицо.

— Это было чудовище.

— Я знаю, но оно ушло.

— Оно было не настоящее, — добавила Фелисити.

— Настоящее! — крикнул Уильям, жалобно глядя на Йена. — И оно… оно придет за мной.

— Не придет. Мы его прогоним — миссис Бокс, твоя сестра и я.

— Но оно все равно вернется, — упорствовал мальчик. — Оно хочет изрубить меня. Как тех, в Комнате отрубленных голов.

Янтарный свет свечей выхватил из темноты потрясенное лицо Йена. Он потрепал Уильяма по головке.

— Вот что я тебе скажу. Я останусь здесь, и если чудовище придет, я ему велю тебя больше не беспокоить. Я скажу это очень твердо.

— Как тому гадкому извозчику, которому вы велели не беспокоить Лиззи? А он вас послушался и ушел?

— Да, — ответил Йен. — Именно так.

— Вы обещаете, что останетесь здесь, пока оно не придет? Обещаете?

— Клянусь, — сказал Йен так пылко, что у Фелисити потеплело на душе.

Уильям обеими руками взял руку Йена, прижал к груди и откинулся на подушку.

— Ладно. Чудовище вас послушается. Вы большой, вы можете его побить.

Через несколько мгновений послышалось ровное дыхание мальчика.

Глаза Фелисити наполнились слезами. Она никак не могла успокоить Уильяма. А Йену это не стоило ни малейшего труда.

Она знала, как мальчикам не хватает отца, иногда они даже бегали к лакею Джозефу, единственному мужчине в доме. Бедные оловянные солдатики, безотцовщина. Она смахнула слезы.

— Очень сожалею, Фелисити, вы были правы. Не надо было водить их в эту чертову комнату, — донесся до нее голос Йена. Он по-отцовски убрал со лба Уильяма прядь волос, и у Фелисити сжалось сердце.

— Дело не в этом. Я не могла его успокоить, как ни старалась, а вам это удалось без особых трудов. Наверное, я была несколько… ревнива.

— Нет, это я виноват в том, что он пострадал. Меня следует расстрелять.

Страдание ожесточило его и без того суровое лицо.

— Расстрелять? Этого недостаточно. — Фелисити попыталась обратить его слова в шутку. — Наказание должно соответствовать преступлению. Вам нужно отрубить голову и выставить ее в галерее мадам Тюссо.

Йен посмотрел на нее, и в глазах его Фелисити увидела боль.

— Я пошутила, Йен! Вы не должны себя обвинять. Вы же не знали, как он отреагирует.

— Но вы знали.

— Потому что растила его. А вы не знаете, что такое ночные кошмары и отчего они бывают. Вы были как Джоржи, который спокойно засыпает после самых страшных приключений. Просто у Уильяма богатое воображение. — Она засмеялась. — Он старается быть крутым, как Джоржи, но у него не получается.

Помолчав, Йен сказал:

— В детстве у меня не было никаких приключений. Ни страшных, ни веселых. Откуда же было взяться кошмарам?

У Фелисити перехватило дыхание.

— Не было приключений? Вы не бегали по лесам, не охотились на медведя или другого зверя?

— Нет. Я был очень послушным сыном. Мне все запрещали. Утро и вечер я проводил с наставником, день — с отцом, который водил меня по имению, заставлял запоминать фамилии арендаторов и следить за тем, как проводятся работы.

У него, по сути, не было детства, подумала Фелисити. Чем больше богатства, тем больше ответственность.

— Так вот почему все лорды неистовствуют, попадая в Лондон? Потому что их отцы — суровые надсмотрщики?

— Нет, Джордан жил иначе. В этом отношении мой отец был уникален. Вообще-то я должен его благодарить за то, что он подготовил меня к управлению Честерли. Но время от времени… — Он замолчал.

— Время от времени вы развлекались, уезжая от него. Он улыбнулся:

— Я похож на испорченного ребенка.

— Или на человека, у которого не было детства. Он задержал на ней взгляд, полный тоски.

— Именно благодаря отцу я смог перенести все, что случилось потом.

— А как же ваша мать? Она разделяла взгляды отца?

— Трудно сказать, — ответил Йен после долгого молчания. — Она боялась его рассердить и никогда не перечила ему. И уж конечно, не вмешивалась в мое воспитание. Они поженились, потому что отцу нужно было погасить долги деда. Он и семья матери устроили их брак.

«Йен не знал родительского тепла и любви», — с болью подумала Фелисити.

— Когда мать умерла? Отчего? Йен вскинул бровь.

— Копите зерно для своей мельницы? Она пропустила колкость.

— Нет, что вы. Теперь тщательно отбираю зерна. Зареклась не связываться с семейством Сен-Клеров. Видите ли, глава семьи там — надменный тип, напишешь о нем — наживешь неприятности.

— Оказывается, вы не забыли. — Он улыбнулся.

— Ну что? Расскажете, как умерла мать? Йен пожал плечами:

— Я этого никогда не скрывал. Мне было семнадцать, когда в окрестностях свирепствовала оспа. Отец не верил в прививки, считал, что они вызывают болезнь, но в школе я слышал о вакцине Дженнера и проконсультировался у местного врача. По его совету я тайком от отца позаботился о том, чтобы всем в имении сделали прививки.

Фелисити была потрясена. В столь юном возрасте Йен спас сотни людей.