Опасный метод

Юнг. Мы с вами не раз обсуждали выходки вашего отца. Припомните самую одиозную из тех, что касались непосредственно вас.

Сабина безуспешно пытается усмирить свое непослушное тело, потом через силу начинает рассказывать.

Сабина. Мне было тогда лет тринадцать… да, точно, тринадцать… и он отчего-то разозлился. Затащил меня в маленькую гостевую комнату, а там… велел облокотиться на кровать и задрать платье, чтобы он мог… меня выпороть… а я ни в какую, твердила, что уже не маленькая, и он в конце концов… отстал и только приказал мне опуститься на колени, поцеловать портрет деда и поклясться его памятью, что я всегда буду… послушной девочкой… послушной девочкой…

Молчание.

Юнг. И это — самый ужасный случай?

Сабина. Да… Я…

Юнг. Хотя он вас и не бил?

Сабина. Да… насколько я…

Юнг. Но ведь были случаи, не правда ли, когда он поднимал на вас руку?

Сабина. О да, еще как, и очень часто, он часто…

Юнг. Расскажите об этом.

У Сабины бегают глаза; выражение лица становится испуганным и затравленным.

Сабина. Давайте заканчивать, можно?

Юнг. Еще совсем немного.

Сабина. В общем… ох…

(Пытается взять себя в руки.)

О чем вы спрашивали?

Юнг. Расскажите, как отец, впервые на вашей памяти, вас ударил.

Вначале кажется, что Сабина вот-вот выпадет из кресла. Через некоторое время к ней возвращается дар речи.

Сабина. Мне, наверное, было… года четыре… я разбила тарелку… или… да… и он велел мне подняться в ту самую гостевую комнату… и раздеться догола… а сам пришел следом и… меня отлупил… с перепугу я описалась, и он… опять стал меня лупить… ну, вот…

Юнг. А после этого первого случая он часто поднимал на вас руку?

Сабина. О да… да… а в его отсутствие меня, бывало, и мать поколачивала… но это совсем другое… это совсем не то, что…

Она умолкает; по щекам текут слезы.

Юнг. А что вы почувствовали, когда это случилось в самый первый раз?

После затяжной паузы Сабина отвечает едва слышно.

Сабина. Мне понравилось.

Юнг. Повторите, пожалуйста. Я не расслышал.

Сабина. Мне понравилось. Это меня возбудило.

Юнг. И впоследствии тоже нравилось?

У Сабины вырывается долгий стон, и только после этого она продолжает.

Сабина. Да… да… прошло совсем немного времени, и я, услышав приказ подниматься в гостевую спальню, начинала… испытывать желание…

Юнг. А случалось ли вам намеренно провоцировать отца?

Сабина. Нет, я не… И без того это случалось достаточно часто… а потом…

(Умолкает; Юнг ее не торопит.)

…когда он избивал моих братьев… или только грозился… этого хватало… мне достаточно было лечь в постель, прикоснуться к себе там…

(Она вскрикивает; ее неудержимо подбрасывает в кресле.)

…а потом я пошла в школу, и… от любой мелочи, например если меня дразнили… я во все глаза высматривала, где кого унижали… и даже здесь… когда я однажды увидела, как медсестра заталкивает пациентку в палату… или когда вы сказали… как-то раз вы сказали… «Делайте, что вам говорят»… и у меня сразу… а еще в этом кабинете… когда вы стали вытряхивать одеяло, помните?.. Я еле добежала до горшка. На меня нахлынуло такое возбуждение…

(У нее вырывается поток неудержимых рыданий; потом она на миг замирает и продолжает ровным тоном.)

Мне надеяться не на что… я мерзкая, грязная, порочная… меня нельзя отсюда выпускать…

Юнг. Должен задать вам еще один вопрос.

(Сабина поднимает голову; на ее неподвижном лице застыло отрешенное выражение.)

Что вы представляете себе во время мастурбации? Для поддержания возбуждения?

Сабина. Боль. Оскорбления. Всяческие пытки…

Юнг. И руку отца?

Сабина. Необязательно: весь мир населен мучителями…

Юнг. А есть ли у вас… какой-нибудь особый образ, который вы храните про запас, прибегая к нему только для достижения кульминации?

Сабина. Да, как будто я… как будто мы в театре, на сцене, и он срывает с меня одежду… и лупит на виду у всех, перекинув через колено, а толпа ревет… жаждет моей крови…

Сабина понурилась. Долгое молчание. В конце концов Юнг опасливо поднимается со своего места.

Юнг. Благодарю вас.

СЦЕНА 11