Опасный министр

— Не надо, Ярик. Я поеду. Это уже решено. Здесь ты и без меня справишься. Сейчас в новостях сказали, что с Алены сняли все обвинения. Так что отправляйся к ней. Она на яхте Леши и Наташи, — Ира тянется к своей сумке и достает оттуда ключ. Кладет его передо мной на стол.

С тяжелым вздохом я засовываю ключ от яхты в карман. Ира поворачивается ко мне всем корпусом и долго смотрит со слезами на глазах.

— Спасибо тебе большое за все, Ира, — первый прерываю тяжелую тишину.

— Не за что, Ярик.

— Спасибо, что помогала в работе, что всегда была на моей стороне и что спрятала Алену. Если бы не ты…

Я не договариваю, а просто обнимаю Иру. Она обвивает меня за спину и опускается лбом на мое плечо. Через несколько секунд тонкая рубашка намокает от ее слез.

— Спасибо, Ир, — шепчу на ухо.

— Мы были отличной командой.

Улыбаюсь ей в волосы.

— Как Чип и Дейл.

Она издает смешок.

— Езжай к Алене. И пообещай мне, что не будешь говорить ей чушь про предательство и припоминать ту статью.

— Обещаю.

— Обязательно скажи ей, что ты ее любишь.

Смеюсь.

— Скажу.

Самойлова отрывается от моего плеча и вытирает с лица слезы.

— Ярик, я очень-очень рада за вас с Аленой.

— По поводу?

Ира расплывается в загадочной улыбке.

— Торопись к ней и узнаешь.

Глава 77

По телевизору с утра говорят, что с меня сняты обвинения, а я все никак не могу в это поверить, поэтому продолжаю сидеть на яхте, боясь высунуть на улицу нос. Два дня назад приезжал Алексей, привез мне несколько пакетов продуктов. Ирина тоже заезжала еще раз. А так я здесь абсолютно одна.

Неизвестность съедает меня день и ночь. Про Ярослава новостей нет, в министерстве, по словам Иры, он не появляется. Я должна беречь себя, должна думать о нашем ребенке, но нервоз уже довел меня до бессонницы. Состояние ухудшается токсикозом. Меня выворачивает наизнанку каждый день.

Я смотрю очередной выпуск новостей по телевизору. В сотый раз озвучивается статья Яны и Паши, а затем показывают кадры задержания силовиков и Ломакина. Глеб удивил так удивил. Личный самолет, зарегистрированный на фирму в офшоре. Это серьезное обвинение.

Безусловно, я горда за Яну и Пашу. Они написали бомбу, которая в разы переплюнула мою статью про реформы Ярослава. Интересно, кто им слил такой эксклюзив.

В замке поворачивается ключ, и я дергаюсь, как ошпаренная. Даже несмотря на то, что я теперь свободна (если верить новостям), каждый шорох с улицы заставляет меня дрожать от ужаса. Схватившись за край стола до побелевших костяшек, я в панике наблюдаю за тем, как опускается ручка, а следом открывается дверь.

Заходит Ярослав. Я глазам своим не верю и моргаю несколько раз. Он спускается по ступенькам и останавливается у них. Смотрит немигающим взглядом, а у меня сердце в пропасть проваливается. Глубоко вдыхаю и поднимаюсь со стула на ослабевшие ноги.

— Привет, — говорит. — Как ты, Алена?

Делает по направлению ко мне еще пару шагов и останавливается. Я опираюсь одной рукой на стол, а второй инстинктивно накрываю живот. Сглатываю тугой ком в горле и облизываю пересохшие от волнения губы.

— Все в порядке, — голос звучит хрипло, как будто чужой.

Ярослав жадно всматривается в мое лицо. Я тоже не могу на него насмотреться. Кажется, что я не видела его десять лет. Изменился. Таким небритым он при мне не был. Но даже так Ярослав для меня самый любимый. Оглядываю его с ног до головы и понимаю: люблю. Больше жизни люблю, больше всего на свете. Ни один мужчина не сравнится с Ярославом в моих глазах.

— Уже все закончилось, — прерывает долгую паузу и делает ко мне еще шаг. — С тебя сняты все обвинения, ты полностью свободна. Прости меня, Алена.

— За что? — удивленно вопрошаю.

— Это произошло с тобой из-за меня. Ты ни в коем случае не должна была страдать из-за моей работы, из-за моих конфликтов. Прости, пожалуйста, что так тебя подставил, что заставил тебя пережить такой ужас. В этом только я виноват.

Боже, что он такое говорит?

— Я ни в чем тебя не виню, — лепечу. — Все в порядке.

— Нет, не в порядке, — спорит. — Ты пострадала из-за меня.

Ярослав делает последние два шага и останавливается ровно напротив. Как же я хочу его обнять, прижаться всем телом, вдохнуть любимый мужской запах и зажмуриться от удовольствия. Почувствовать его тепло, почувствовать его поцелуи на своей коже, на своих губах.

Но Ярослав, вероятно, по-прежнему считает меня предательницей и не может простить ту статью. Горечь от этой мысли отравляет радость встречи, радость моей свободы, и на глазах выступают слезы. Ярослав замечает их, потому что опускает на мою щеку ладонь:

— Ну что ты, моя родная. Не плачь, пожалуйста. Больше я тебя не подведу.

Из груди вырывается полувздох-полустон, и уже через секунду я оказываюсь в объятиях Ярослава. Нет, он не теплый, а, наоборот, холодный с улицы, но я все равно прижимаюсь к нему всем телом и тоже обнимаю.

Ярослав проводит носом по моим волосам, целует их, сжимая меня еще крепче.

— Любимая моя девочка, прости, пожалуйста, я перед тобой виноват.

— И ты меня прости за статью. Я не хотела, чтобы у тебя из-за меня были проблемы.