Опасный министр

Даже Ярослав ничего мне не рассказывает. Слышу от него только дежурные фразы из серии «На работе все хорошо». Поначалу я все еще обижалась и злилась, что Ярослав не хочет ничего мне говорить, но потом забила. Просто смирилась, что все нормальные мужья секретничают с женами на кухне, а мой молчит, как партизан.

Нет, так-то разговариваем мы много, у нас всегда есть темы. Просто мы не говорим о министерстве и о том, что происходит за закрытыми дверями кабинетов, в которые ходит Ярослав. Он не рассказывает мне ни о новых законах, ни о новых реформах. Узнаю о них из газет и телевизора.

Задуваю свечи, включаю свет и вылезаю из воды. Переодевшись в чистую одежду, иду в детскую. Ярослав и Ваня развернули тут железную дорогу. Приваливаюсь к дверному косяку и с улыбкой наблюдаю за своими самыми любимыми мужчинами. У меня сердце кровью обливается, как представлю, что какая-то посторонняя тетка будет сидеть с моим сыном.

Я превратилась в оголтелую яжемать? У меня уже декрет головного мозга?

О Боже…

Ярослав поднимает на меня взгляд, полный любви. Отрываюсь от дверного проема и сажусь играть с ними. Обожаю наши вечера втроем, обожаю наши прогулки по паркам, наши поездки за город. Ярослав самый любящий и заботливый муж на свете.

Часы на стене показывают восемь часов. Пора купать Ваню. Он не очень любит барахтаться в ванне, поэтому долго мы его в воде не держим. Ярослав относит ребенка обратно в детскую, где за чтением сказки он засыпает.

И вот теперь начинается наше с Ярославом время.

— Я скучаю по тебе, — муж прижимает меня к себе.

— И я скучаю, — обвиваю его за шею.

Ярослав целует меня в губы и подталкивает на выход из детской. И заметить не успеваю, как мы оказываемся в спальне.

— Мне завтра на совещание в правительство к двенадцати, так что утро проведу с вами, — говорит, отрываясь от моих губ.

Расплываюсь в улыбке до ушей.

— Я в душ и к тебе.

Яр выпускает меня из рук и идет в ванную. Пока за дверью льется вода, размышляю о словах Яны. Пора уже думать о возвращении на работу. Нужно обсудить это с Ярославом. Быть всю жизнь домохозяйкой я точно не собираюсь. Но в то же время отдать сына на попечение посторонних людей я морально не готова.

Хотя, с другой стороны, ходят же дети в садики, и ничего. Я сама ходила, племянники Ярослава ходили. Ребенку нужно общаться со сверстниками, заводить друзей.

Шум воды затихает, и через пять минут появляется Ярослав. Ложится на кровать и тут же притягивает меня к себе.

— Яр, я хочу поговорить.

— Я тоже.

— А ты о чем? — немного удивляюсь.

Ярослав проводит нежно по моей щеке.

— Хочу второго ребенка. Дочку.

Я чувствую, как мои глаза вылезают из орбит.

— Предлагаю начать ее делать прямо сейчас, — и лукаво выгибает бровь.

— А я хотела поговорить о своем выходе из декрета. Что-то я засиделась.

Игривое выражение с физиономии Ярослава, как рукой снимает. Вмиг становится серьезным.

— А Ваня с кем будет?

— В садик отдадим, — парирую.

— Ты же не хотела.

— А сейчас подумала, что ребенку надо общаться со сверстниками, иначе он вырастет замкнутым.

— Он в песочнице во дворе общается.

— Этого недостаточно.

Возникает пауза. Ладонь Ярослава на моей ноге начинает медленно ползти вверх и забирается под шелковую сорочку.

Снимаю его руку со своей ноги.

— Ярослав, никакого второго ребенка! — строго отрезаю.

— Почему? — возвращает ладонь на мою ногу.

— Потому что! — снова ее снимаю и сажусь на постели. — Я не хочу быть домохозяйкой! Я отупею.

— Ты что, не хочешь дочку? Представь, они с Ваней будут друг на друга похожи…

— То есть, на тебя? — рявкаю.

Признаться честно, мне обидно, что сын — точная копия Ярослава, а от меня ему ничего не досталось.

Ярослав громко смеется и, перехватив меня за талию, валит обратно на кровать.

— Никакого второго ребенка, — грозно предупреждаю. — Сегодня я не поленюсь сходить в аптеку.

Яр блуждает по мне взглядом, о чем-то усердно размышляя. Полуухмылка на его губах говорит о том, что Никольский что-то задумал.

— У меня есть идея, — наконец, изрекает.

— Какая?

— Давай поиграем в шахматы.

— Что?

Неожиданное предложение. Тут же настораживаюсь. Шахматы… Они в нашей с Ярославом жизни имеют большое значение. Правда, играли мы в них только один-единственный раз: тогда в его кабинете.

— Если выиграю я, — продолжает, — то будет второй ребенок. Если выиграешь ты, то выходи из декрета.

— Ты с ума сошел!? — снова подскакиваю на кровати. — Что за дурацкая идея??

— Боишься проиграть? — ухмыляется.

Никольский уже поднялся с кровати и направился к шкафу, за стеклянной дверцей которого лежит коллекционная коробка.

— Я не боюсь проиграть, — огрызаюсь.

— Тогда в чем проблема сыграть партию? Что-то давно мы не играли…

Муж возвращается к кровати, открывает коробку и высыпает из нее фигуры. Затем принимается раскладывать их на доске.

Возмущение так и прет из меня. Я смотрю на самодовольное выражение лица Ярослава и хочу его придушить.

— В чем дело, любимая? — спрашивает сахарным голоском. — Ты сомневаешься в своих силах?

— Не сомневаюсь. Просто это дурацкая затея!

— Раз ты в себе не сомневаешься, то почему не хочешь сыграть партию?